|
.. Тревога! Заталкивая в ружья пули, гвардейцы сбегались на плац, возглашая с восторгом: -- Виват Катерина! Веди нас, матка... Раздался мягкий топот копыт -- на роскошно убранном скакуне явился измайловский полковник граф Кирилла Разумовский. -- Мешкать нельзя, -- намекнул он женщине. Под руки уже волокли священника Алексия с крестом. Старец ни в какую не желал впутываться в престольные авантюры. -- Сколько ж лет тебе, старче? -- спросил гетман. -- Да уж сто одиннадцатый годик напал. -- Неужто самому тебе жить не прискучило? -- Видит Бог -- притомился я. -- Тогда приводи солдат к присяге, а завтра и под топор оба ляжем, заодно отдохнешь от жизни... Виват Екатерина Вторая! Измайловцы разом опустились на колени, присягая императрице на верность. Лишь один офицер вздумал сомневаться. -- Ты чего там хрюкаешь? -- спросил его Орлов. -- Не хрюкаю, а людским языком сказываю, что нельзя давать присягу Катерине, покуда от присяги Петру не отрешились. Это были последние слова в его жизни. -- До чего щепетильный народ пошел на Руси! -- сказал Алехан, легко, будто тряпицу, перекидывая убитого через забор... -- Пошли... с Богом! -- скомандовал гетман. Через мосты Сарский (Обуховский) и Новый (Семеновский) начиналось шествие Екатерины к престолу, которое возглавлял Мафусаил в епитрахили. Плотность людской массы была столь велика, что, не вмещаясь в узости улиц, солдаты с треском обрушивали заборы, вытаптывали клумбы и огороды. Все дрожало и тряслось от яростных воплей: -- Виват Катерина! Матка наша... урррра-а! Голштинский принц Георг проснулся от шума. Кинулся к генерал-полицмейстеру Корфу, спросил его -- как немец немца: -- Was ist das? -- Ich Weib nicht, -- отвечал Корф, пожимая плечами. Обоюдное непонимание двух персон было рассеяно явлением вахмистра Потемкина; принц ему обрадовался: -- Вот мой адъютант, сейчас он все объяснит... Корф (опытный, ибо давно жил в России) не стал вмешиваться, когда вахмистр схватил фельдмаршала за ухо, крича: -- А-а, гольштинише швайн... плех зольдатен, плех! От удара под зад, произведенного преданным адъютантом, его высочество (уже готовый управлять Россией в отсутствие императора) пулей вылетел на лестницу, где его приняли солдату шки, бравы ребятушки. Они устроили принцу такую хорошую баню, что от него остались только тряпки мундира и еле дышащая плоть. После такого "рукоделия" принца швырнули в подвал, где уже сидела его жена -- принцесса. Факт есть факт: принцесса была абсолютно нагишом. Не она же сама разделась, а ее раздели. Но бабу мучил не стыд, а потеря драгоценностей. -- Боже, -- навзрыд рыдала она, -- какие дивные бриллианты отгранил для меня ювелирный бригадир Позье... Где они теперь? Часы русской столицы показывали около восьми утра. Примерно в это время граф Гудович на цыпочках прокрался в спальню Китайского дворца Ораниенбаума, тронул спящего Петра: -- Вы собирались сегодня пораньше выехать. |
