– Ну что, рискнем? – шепнул Рейз. – Вы очаровательны даже в этих нелепых очках.

Она не могла произнести ни слова.

– И знаете что?

Рот его, казалось, придвинулся еще ближе.

Грейс смотрела в его синие глаза, сознавая лишь одно: рядом мужчина, и дыхание его, отдающее табаком и бренди, мешается с ее дыханием. Он посмотрел на нее пристально, без улыбки.

Грейс приоткрыла рот, собираясь что то сказать.

Он наклонился к ней и прошептал:

– Ваши губы… они чудесны… они жаждут поцелуя… мужчины…

«Он хочет поцеловать меня», – поняла Грейс, но не в силах была шевельнуться.

– Рейз! Дорогой! Где вы?

Он улыбнулся, покачивая головой и пожимая плечами, но не двинулся с места.

– Черт! – вырвалось у него.

– Рейз!

Он отступил на шаг.

– Я в детской, Луиза.

Глаза его все так же нежно смотрели на Грейс. Слишком нежно. Она запылала до корней волос.

Луиза вошла, взглянула на них и, подойдя к Рейзу, ласково взяла его руку и прижала ее к груди.

– Мой дорогой, Джон сказал, что вы здесь. Я так надеялась, что вы приедете к ужину. Что вы делаете тут, наверху?

– Да вот пришел поздороваться с девочками, – ответил Рейз, улыбаясь Луизе. – И успокоить Маргарет Энн. Она разбила свою куклу.

– Я вижу, вы познакомились с мисс О'Рурк.

– Да, мы уже успели познакомиться, – подтвердил Рейз.

– Смотрите не начните флиртовать с прислугой, дорогой, – насмешливо фыркнула Луиза. Рейз засмеялся:

– Не беспокойтесь, прелесть моя, этого не случится. Луиза не сводила с него глаз, крылья ее тонкого носа трепетали.

Он обнял ее за талию.

– Так то вы меня встречаете?

У Грейс было такое ощущение, будто она подглядывает в замочную скважину. Что то мутное подкатило к горлу когда она догадалась об их отношениях.

– Но я вовсе не хотела вас обидеть, – проворковала Луиза.

Грейс, пробормотав какое то извинение, выскользнула из комнаты. Вбежав к себе, захлопнула дверь, чтобы не видеть и не слышать их больше. Она дрожала с головы до ног и злилась даже сильнее, чем раньше, если, конечно, такое было возможно. Этот мужчина не только отъявленный наглец, но еще и худший из донжуанов – бездушный, бесчувственный, самовлюбленный. Она ненавидела его.

Какая несправедливость, что он так красив!

Глава 4

– Ну и что вы о нем думаете? – спросил Роберт Чатэм.

– Я думаю, – Рейз чувствовал, как каждая жилочка в его теле трепещет от напряжения, – я думаю, что он великолепен! Да да, великолепен!

Утро стояло чудесное, было еще прохладно благодаря раннему часу; легкие, изящные, как на картинке, облачка плыли над Миссисипи; птицы заливались в высоких ветвях кизила. Рейз стоял, глубоко засунув руки в карманы твидовой куртки, одной ногой опираясь на низкую изгородь; его высокие сапоги блестели. Он смотрел, как годовалый жеребенок Чатэма мчится через луг, стремительный, неудержимый, а ведь ему только год от роду. Рейз приехал в Натчез не только для того, чтобы повидаться с партнерами, но и чтобы взглянуть на этого жеребенка. Теперь он радовался, что приехал, и особенно потому, что такая великолепная лошадь вскоре, вероятно, будет принадлежать ему.

Рейз вдруг сообразил, что желание владеть этим животным слишком явно отражается на его лице. С трудом оторвав взгляд от лошади, он напустил на себя безучастный вид.

– Я слышал, твоя кухарка печет необыкновенные пончики, – сказал Рейз, желая переменить тему и отвоевать свои позиции перед предстоящей сделкой.

Правда, он не особенно беспокоился. Он привык к успеху: успех сопутствовал ему всю жизнь.