|
.. Встречу нам шел воз... шесть порожних барж под "Черногорцем". Фома Игнатьич и загородили им путь... Свистали те... не раз... надо говорить правду -- свистали! -- Н-ну? -- Ну, и не справились... две передние навалило на нас... как они вдарили в борт нашей, мы и вдребезги... И они обе разбились... А нам куда горше пришлось... Маякин встал со стула и засмеялся дребезжащим злым смехом. А Ефим вздыхал, разводил руками и говорил: -- Характер у них очень уж крупный... Тверезые они больше все молчат и в задумчивости ходят, а вот подмочат вином свои пружины -- и взовьются... Так что -- в ту пору они и себе и делу не хозяин, а лютый враг -- извините! Я хочу уйти, Яков Тарасович! Мне без хозяина -- не свычно, не могу я без хозяина жить... -- Молчать! -- сурово сказал Маякин. -- Где Фома? -- Там, на месте... Они тотчас опосля этого случая пришли в себя и тут же послали за рабочими... Поднимать будут баржу... чай, уж и начали... -- Один он там? -- спросил Маякин, опуская голову. -- Не... совсем... -- тихо ответил Ефим, искоса посмотрев на Любовь. -- Барыня при них... черная такая... Вроде как не в своем уме женщина... -- вздыхая, сказал Ефим. -- Все поет... очень хорошо поет... соблазн большой! -- Я тебя про нее не спрашиваю! -- злобно закричал Маякин. Морщины лица его болезненно сморщились, и Любови показалось, что отец заплачет сейчас... -- Успокойтесь, папаша! -- ласково попросила она. -- Может быть, убыток невелик... -- Невелик? -- звонко крикнул Яков Тарасович. -- Что ты, дура, понимаешь! Разве баржа разбилась?! Эх ты! Человек разбился! Вот оно что! А ведь он -- нужен мне! Нужен он мне, черти вы тупые! Старик гневно затряс головой и быстрыми шагами пошел по дорожке сада к дому... ...Фома в это время был верст за четыреста в деревенской избе, на берегу Волги. Он только что проснулся и, лежа среди избы, на ворохе свежего сена, смотрел угрюмо в окно, на небо, покрытое серыми, лохматыми тучами. Не двигая тяжелой с похмелья головой, Фома чувствовал, что в груди у него тоже как будто безмолвные тучи ходят, -- ходят, веют на сердце сырым холодом и теснят его. В движении туч по небу было что-то бессильное и боязливое... и в себе он чувствовал такое же... Не думая, он вспоминал пережитое за последние месяцы. Ему казалось, что он упал в мутный, горячий поток, его охватили темные волны, похожие на эти тучи в небе, -- охватили и несут куда-то. Во тьме и в шуме, окружавшем его, он смутно видел, что вместе с ним несутся еще какие-то люди, каждый день -- новые, но все одинаково жалкие, противные. Пьяные, шумные, жадные, они вертелись вокруг него, кутили на его деньги, ругали его, дрались между собой, кричали, даже плакали не раз. Он бил их. Помнит, что кого-то ударил по лицу, с кого-то сорвал сюртук и бросил его в воду и кто-то целовал ему руки мокрыми, холодными губами, гадкими, как лягушки. |
