|
.. только богаче я, денег у меня больше, чем у Федора... -- Много денег? -- Ну... и еще больше бывает... -- Сколько у тебя бочек? -- Чего? -- Денег-то? -- Дурашка! Разве деньги бочками меряют? -- А как же? -- оживленно воскликнул Фома и, обратив к отцу свое лицо, стал торопливо говорить ему: -- Вон в один город приехал разбойник Максимка и у одного там, богатого, двенадцать бочек деньгами насыпал... да разного серебра, да церковь ограбил... а одного человека саблей зарубил и с колокольни сбросил... он, человек-то, в набат бить начал... -- Это тебе тетка, что ли, рассказала? -- спросил Игнат, любуясь оживлением сына. -- Она, а что? -- Ничего! -- смеясь, сказал Игнат. -- То-то ты и отца в разбойники произвел... -- А может, ты был давно когда? -- опять возвратился Фома к своей теме, а по лицу его было видно, что он очень хотел бы услышать утвердительный ответ. -- Не был я... брось это.., -- Не был? -- Ну, говорю ведь -- не был! Экой ты какой... Разве хорошо -- разбойником быть? Они... грешники все, разбойники-то. В бога не веруют... церкви грабят... их проклинают вон, в церквах-то... Н-да... А вот что, сынок, -- учиться тебе надо! Пора, брат, уж... Начинай-ка с богом. Зиму-то проучишься, а по весне я тебя в путину на Волгу с собой возьму... -- В училище буду ходить? -- робко спросил Фома. -- Сперва дома с теткой поучишься... И скоро мальчик с утра садился за стол и, водя пальцем по славянской азбуке, повторял за теткой: -- Аз... буки... веди... Когда дошли до -- бра, вра, гра, дра, мальчик долго не мог без смеха читать эти слоги. Эта мудрость давалась Фоме легко, и вот он уже читает первый псалом первой кафизмы псалтиря: -- "Бла-жен му-ж... иже не иде на... со-вет не-че-сти-вых..." -- Так, миленький, так! Так, Фомушка, верно! -- умиленно вторит ему тетка, восхищенная его успехами... -- Молодец Фома! -- серьезно говорил Игнат, осведомляясь об успехе сына... -- Едем весной в Астрахань, а с осени -- в училище тебя! Жизнь мальчика катилась вперед, как шар под уклон. Будучи его учителем, тетка была и товарищем его игр. Приходила Люба Маякина, и при них старуха весело превращалась в такое же дитя, как и они. Играли в прятки, и жмурки; детям было смешно и приятно видеть, как Анфиса с завязанными платком глазами, разведя широко руки, осторожно выступала по комнате и все-таки натыкалась на стулья и столы или как она, ища их, лазала по разным укромным уголкам, приговаривая: -- Ах, мошенники... Ах, разбойники... где это они тут забились? Солнце ласково и радостно светило ветхому, изношенному телу, сохранившему в себе юную душу, старой жизни, украшавшей, по мере сил и уменья, жизненный путь детям. |
