|
Отец терпеливо и осторожно вводил его в круг торговых дел, брал с собой на биржу, рассказывал о взятых поставках и подрядах, о своих сотоварищах, описывал ему, как они "вышли в люди", какие имеют состояния теперь, каковы их характеры. Фома быстро усвоил дело, относясь ко всему серьезно и вдумчиво. -- Расцветает наш репей алым маком!.. -- усмехался Маякин, подмигивая Игнату. И все-таки, даже когда Фоме минуло девятнадцать лет, -- было в нем что-то детское, наивное, отличавшее его от сверстников. Они смеялись над ним, считая его глупым; он держался в стороне от них, обиженный отношением к нему. А отцу и Маякину, которые не спускали его с глаз, эта неопределенность характера Фомы внушала серьезные опасения. -- Не пойму я его! -- сокрушенно говорил Игнат. -- Не кутит он, по бабам будто не шляется, ко мне, к тебе -- почтителен, всему внимает -- красная девка, не парень! И ведь, кажись, не глуп? -- Особой глупости не видать, -- говорил Маякин. -- Поди ж ты! Как будто он ждет чего-то, -- как пелена какая-то на глазах у него... Мать его, покойница, вот так же ощупью ходила по земле. Ведь вон Африканка Смолин на два года старше -- а поди-ка ты какой! Даже понять трудно, кто кому теперь у них голова -- он отцу или отец ему? Учиться хочет ехать, на фабрику какую-то, -- ругается: "Эх, говорит, плохо вы меня, папаша, учили..." Н-да! А мой -- ничего из себя не объявляет... О, господи! -- Ты вот что, -- советовал Маякин, -- ты сунь его с головой в какое-нибудь горячее дело! Право! Золото огнем пробуют... Увидим, какие в нем склонности, ежели пустим его на свободу...Ты отправь его, на Каму-то, одного! -- Разве что попробовать? -- Ну, напортит... потеряешь сколько-нибудь... зато будем знать, что он в себе носит? -- И впрямь -- отправлю-ка я его, -- решил Игнат. И вот весной Игнат отправил сына с двумя баржами хлеба на Каму. Баржи вел пароход "Прилежный", которым командовал старый знакомый Фомы, бывший матрос Ефим, -- теперь Ефим Ильич, тридцатилетний, квадратный человек с рысьими глазами, рассудительный, степенный и очень строгий капитан. Плыли быстро и весело, потому что все были довольны. Фома гордился впервые возложенным на него ответственным поручением. Ефим был рад присутствию молодого хозяина, который не делал ему за всякую оплошность замечаний, уснащенных крепкой руганью; а хорошее настроение двух главных лиц на судне прямыми лучами падало на всю команду. Отплыв от места, где грузились хлебом, в апреле, -- в первых числах мая пароход уже прибыл к месту назначения и, поставив баржи у берега на якоря, стал рядом с ними. На Фоме лежала обязанность как можно скорее сдать хлеб и, получив платежи, отправиться в Пермь, где ждал его груз железа, принятый Игнатом к доставке на ярмарку. |
