|
.. дайте, говорит, десять рублей за девку-то, вот я и поправлюсь с мальчишками..." Каково, а? Просто ужас, говорю вам... -- Не хо-ро-шо! -- вздохнул Ефим. -- Так что голод -- сказано -- не тетка... У брюха, видите, свои законы... А у Фомы этот рассказ вызвал какой-то непонятный ему огромный и щекочущий интерес к судьбе девочки, и юноша быстро спросил у приемщика: -- Что же он, барин-то этот, купил ее? -- Разумеется, нет! -- укоризненно воскликнул приемщик. -- Ну и куда же ее девали? -- Нашлись добрые люди... пристроили... -- А-а! -- протянул Фома и вдруг твердо и зло объявил: -- Я бы этого мужика так вздул! Всю бы рожу разворотил! -- и он показал приемщику большой, крепко сжатый кулак. -- За что? -- болезненно громко вскричал приемщик, срывая с носа очки. -- Разве это можно -- человека продавать?.. -- Дико это, я согласен, но... -- Да еще -- девушку! Я б ему дал десять рублей! Приемщик безнадежно махнул рукой и замолчал. Его жест смутил Фому, он поднялся из-за стола и, отойдя к перилам, стал смотреть на палубу баржи, покрытую бойко работавшей толпой людей. Шум опьянял его, и то смутное, что бродило в его душе, определилось в могучее желание самому работать, иметь сказочную силу, огромные плечи и сразу положить на них сотню мешков ржи, чтоб все удивились ему... -- Шевелись -- живее! -- звучно крикнул он вниз. Несколько голов поднялось к нему, мелькнули пред ним какие-то лица, и одно из них, -- лицо женщины с черными глазами, -- ласково и заманчиво улыбнулось ему. От этой улыбки у него в груди что-то вспыхнуло и горячей волной полилось по жилам. Он оторвался от перил и снова подошел к столу, чувствуя, что щеки у него горят. -- Слушайте! -- обратился к нему приемщик. -- Телеграфируйте вы вашему отцу, -- пусть он сбросит сколько-нибудь зерна на утечку! Вы посмотрите, сколько сорится, -- а ведь тут каждый фунт дорог! Надо же это понимать!.. Ну уж папаша у вас... -- кончил он с едкой гримасой. -- Сколько сбросить? -- пренебрежительно и с удалью спросил Фома... -- Желаете сто пуд? Двести? -- Это, -- благодарю вас! -- смущенно и радостно вскричал приемщик... -- Если вы имеете право... -- Я -- хозяин! -- твердо сказал Фома. -- А про отца вы не можете так говорить -- и корчить рожи!.. -- Извините! И... я не сомневаюсь в ваших полномочиях... искренно благодарю вас... и вашего папашу от лица всех этих людей... Ефим опасливо смотрел на молодого хозяина и, оттопырив губы, почмокивал ими, а хозяин с гордым лицом слушал быструю речь приемщика, крепко пожимавшего руку. -- Двести! Это -- по-русски, молодой человек! Вот я сейчас и объявлю мужичкам о вашем подарке. Вы увидите, как они будут благодарны. |
