Я окидываю её оценивающим взглядом:

— Не согласен. Афродита тебе идёт куда больше.

Она на миг отрывается и, смеётся, бросая на меня искрящийся взгляд:

— Спасибо, брюнетик.

Не теряя времени, перехожу к делу:

— А тот господин, что так удачно опробовал технику оскорбленного богомола, случайно не охотник на зверей?

Барменша фыркает, прикрыв рот ладонью, но быстро берёт себя в руки.

— Шишак? Да какой там охотник, он грузчик. Больше по ящикам, чем по чудищам.

Она на мгновение задумчиво замолкает:

— В городе охотников почти не осталось. Почти всех перебили эти всадники на своих чудищах. Но… слышала, что в лесу, недалеко от окраины, есть ещё группа. Их ведёт Арес. Надеюсь, они готовятся к рейду против этих придурков, что свалились с неба.

За городом, значит. Ну, как и думал. Я киваю про себя, но внезапно замечаю, что лицо барменши озаряет лукавая улыбка.

— А правда, что ваше иглоукалывание творит настоящее чудо? — протягивает она, её голос становится чуть игривее. — Даже в вашем возрасте, говорят, ханьские мужчины в постели просто ого-го!

— Правда, — за моей спиной раздаётся спокойный, но весьма многозначительный голос Лакомки:

С широкой, всё понимающей, улыбкой альва встаёт рядом со мной, легко обнимая меня за локоть. Афродита мгновенно смущается, её игривость растворяется, а взгляд устремляется куда-то в сторону. Но, судя по лёгкому румянцу, её любопытство только усилилось.

— Дорогой, ты не скучал? — весело спрашивает Лакомка, а я, приобняв ее за талию, качаю головой:

— Нет, госпожа Афродита очень занимательный собеседник, да.

— Не сомневаюсь, — альва оценивающе оглядывает девушку, а та, покраснев, принимается еще более усердно протирать кран.

Мы с женой заказываем пиво и сок, чтобы ничем не выделяться из толпы. Для вида опрокидываем свои стаканы, обмениваемя парой ничего не значащих фраз, а затем покидаем бар.

На улице царит тишина. Только изредка её нарушает тяжёлый хлоп крыльев патрулирующих грифонов, которые то и дело скользят в небе. Мы идём по пустынным, словно вымершим улицам, когда впереди появляются всадники. Один грифон на двоих, но они не парят в воздухе, а неспешно шагают по брусчатке. Его мощные изогнутые когти скребут камни, оставляя глубокие царапины, будто метя территорию.

Я не спешу сворачивать. Наоборот, намеренно продолжаю идти прямо к ним. Захотелось разглядеть врагов поближе.

Когда всадники оказываются ближе, становится ясно, что это не обычные дроу. Черты их лиц странные, словно наполовину человеческие, но и до эльфийских далеко. Уши не такие острые, а линии лиц кажутся искажёнными. Полукровки, мутанты — иначе не скажешь.

— Стоять, скоты! — один из них резко спрыгивает с седла, второй остается в седле. У первого на груди болтается переговорный амулет, и любой землянин бы его прекрасно понял.

Полукровка, приближаясь, прищуривается, разглядывая нас с подозрением:

— Эй, старик, куда это ты свою внучку повёл? Давай иди домой, а мы её прогуляем вместо тебя!

— Она — моя жена, кусок идиота, — терпение резко покидает меня.

Прежде чем всадники среагировать, я беру под контроль грифона. Ничего сложного — пара секунд ментальной работы, и зверь уже подчиняется мне.

Он резко встаёт на дыбы, сбрасывая второго всадника, который с грохотом валится на землю. Грифон, не теряя времени, рывком устремляется вперёд. Его раскрытый орлиный клюв смыкается на голове первого всадника с хищной яростью. Хруст. Тело обвисает, как тряпичная кукла.

Второй всадник громко охает, пытаясь подняться. Ему удаётся выхватить оружие, но это жалкая попытка.

— Ах, парень, ты слишком медлителен, — раздается мой голос в его голове.