Но вот лес кончился. Они выскочили на открытую местность, через два‑три километра должны были выехать на магистральную трассу.

– Странно… – сказал Трубач. – Такой кусок отмахали – и ни одной машины. Ни навстречу, ни по пути. Вечером, в воскресенье… Тут никогда так не бывает. Всегда поток. А сейчас – никого… Очень странно.

– Да мы по той ли дороге пилим? – обернулся Артист. – Может, не там свернули?

И тут впервые ожил за двое суток сотовый телефон, который Артист на время перенес в «патрол» Пастуха из своей «БМВ»: кто‑то вызывал их. Пастух взял трубку.

– Слушаю.

Но никто не отозвался.

Сергей свирепо посмотрел на трубку и швырнул на подставку между сиденьями.

– Кто там еще? – подавшись вперед, спросил Артист.

– Если б я знал, – ответил Пастух. – Товарищ не обозначился.

– Может, ошибка? – предположил Муха.

– Не думаю… – нахмурился Пастух. – Скорее, это… они. Давят на психику.

Еще около минуты ехали в молчании. Как вдруг, увидев что‑то на дороге.

Боцман подался вперед и сбросил газ.

– Ах ты, яп‑понский бог!..

Тут все увидели: впереди поперек узкой бетонной полосы лежала женщина в коротком зеленом платье, видно сбитая недавно проехавшей машиной. Объехать ее было почти невозможно.

Все ближе, ближе… Мрак, ночь, распластанное женское тело в ярком свете фар… – Не останавливай! – вдруг крикнул сзади Артист. – Боцман, гони! Проезжай!

– Да ты что?! – мотнул головой рулевой. Его нога уже автоматически надавила на тормоз. Всех мотнуло вперед, и «джип» встал как вкопанный, припав на передние колеса. Боцман и Пастухов одновременно выскочили из машины и бросились к женщине, не зная, ранена она или погибла. За ними кинулся Док с дорожной аптечкой в руках. Но вдруг, разглядев на бегу, как лежала жертва дорожного происшествия, повидавший сотни раненых и убитых, Док понял… – Назад! – закричал он. – Мужики, назад!

Но было поздно.

Снопы нестерпимо яркого света одновременно ударили из черноты. Мелькнули отсветы на темных кузовах спрятанных в кустах двух или трех больших машин, от них метнулись навстречу массивные тени с ослепляющими галогенными фонарями.

Пастух пересчитал точки фонарей – пять. Но в кромешной темноте нападающих наверняка было больше.

– Занять круговую!

Припав спинами к темным полированным бокам своего «джипа». Пастух и его люди встали в боевую стойку.

– Огни! – коротко, так, чтобы услышали только свои, скомандовал Пастух.

Фонари врагов прожигали насквозь. Но они же были и мишенями. Муха бесшумно взлетел и молниеносным ударом ноги выбил фонарь у ближнего нападавшего. Фонарь еще не долетел до земли, а тот, что держал его, уже был выведен из строя локтевым ударом в ухо. Перевернувшись через голову, как кошка. Муха оказался под «джипом». Схватил закатившийся туда фонарь, тряханул – стекло вылетело, но лампа светила вовсю.

Он направил луч в сторону – и они увидели противников.

В призрачном свете из черноты выступали темные силуэты здоровенных бойцов в пятнистой полевой форме и черных масках. При оружии – но не стреляли. Шли врукопашную. А в рукопашной каждый из людей Пастуха не уступил бы ни альфовцу, ни «вымпелу».

Темнота… Мелькание огней.. Хриплые вскрики, удары, стоны! Утробные вопли сраженных ударами в пах и в печень, дикий мат… Пастух «вывел в партер» первого, второго… Бок о бок с ним методично молотили и сваливали противников Трубач, Боцман и остальные.