Чтобы все, что я говорю, не смахивало на рекламу, теперь, видимо, пора показать эту игрушку в деле. Через десять минут приглашаю вас на первые стендовые испытания на максимальной тяге одного из опытных образцов.

– Ну что ж, – сказал Клоков. – Собственно, для этого мы и приехали к вам.

* * *

НПО «Апогей», крупнейший в стране экспериментально‑производственный комплекс ракетного двигателестроения, был создан под Москвой, километрах в двадцати от Загорска, в конце сороковых годов.

И там, в тихом городе, где сияли из‑за крепостцой монастырской стены золотые и синие купола над белыми соборами, часовнями и колокольнями, и во многих окрестных селах и деревнях впервые тогда услышали далекий, протяжный, то нарастающий, то стихающий рев, от которого, во всех избах и домах задрожали стекла. Казалось, он исходил из пасти громадного дракона.

Дракон рычал часто. И по ночам на горизонте, сопровождая рев, вставало нередко огненное зарево, словно пылал пожаром большой город.

Это место, окруженное глубочайшей тайной, получило в народе название «новая стройка». Что делали там, чем занимались, что означали эти страшные звуки, эти всполохи – никому знать было не положено. Однако скрыть колоссальные силы, которые с громом и пламенем высвобождались там по воле человека, было невозможно.

А там случалось всякое, и, заслышав среди ясного дня и безоблачного неба далекий громовый удар, от которого вздрагивала земля и вскоре вставал над горизонтом многокилометровый столб черного дыма, местные жители догадывались, что не все на этой «новой стройке» идет гладко… «Вишь, – понизив голос, говорили тогда в окрестных городках и деревнях,никак опять у них там чего‑то на „новой“ рвануло…»

Однако постепенно дела там налаживались, и пожары и взрывы за лесами случались все реже. Но то и дело раздававшийся жуткий, нескончаемый рев, что и зимой, и летом, и ночью, и днем по‑прежнему раскатывался на многие и многие километры, неизбежно раскрывал понимающим или догадливым людям один из важнейших секретов советской науки, техники и обороны.

Однако в самые последние годы в силу известных перемен развал национального научно‑промышленного потенциала коснулся и «новой стройки». Все реже и реже слышался знакомый окрестным жителям гул, все реже и реже озарялись ночами то огненно‑оранжевым, то зеленовато‑лимонным отсветом низкие облака.

Но в этот солнечный день гул был такой, будто проснулся недалекий вулкан. И даже старожилы, привычные к звукам, приносившимся с «новой стройки», с тревожным недоумением поднимали головы – такого они еще не слышали.

* * *

Вице‑премьер Герман Клоков, генеральный конструктор Андрей Черемисин, его первый заместитель Роберт Стенин, несколько высокопоставленных генералов из Министерства обороны, а также ведущие сотрудники «Апогея» находились в подземных бункерах, у окуляров стереотруб и перископов, в нескольких километрах от испытательного стенда – массивной металлоконструкции, внутри которой параллельно поверхности Земли в глубокой траншее был намертво закреплен опытный двигатель.

Никто не знал, что может произойти после включения зажигания, после того как сольются воедино в огромной камере сгорания два компонента новейшего топлива с окислителем и двигатель впервые будет испытан на полную мощность. Не разнесет ли весь стенд испепеляющим взрывом, не прогорят ли стенки камеры, выдержат ли сверхжаропрочные сплавы циклопического сопла.