- Ах, извините, мистер Спаркинс! прорвала восхищенная Тереза, и лицо её зарумянилось в самом пленительном смущении.- В этом случае я должна просить вас обратиться к моему папа. Без его согласия я никогда не осмелюсь....

- Но я уверен, что как папа не станет противиться....

- Конечно! я не думаю! Но вы еще не знаете его, прервала мисс Тереза, очень хорошо зная, что с этой стороны св нечего бояться, но желая, чтобы дальнейшее объяснение было похоже на сцену из какого нибудь чувствительного романа.

- Вероятно, ваш папа не прочь от-того, чтобы я предложил вам стакан негуса, с некоторым изумлением возразил достойный обожания Спаркинс.

"Только-то? - сказала про себя обманутая в ожиданиях Тереза. - Стояло ли делать такое длинное вступление для подобных пустяков!"

- Я поставил бы себе за величайшее удовольствие, сэр, видеть вас у себя на обедом в Дубовой Хижине, в Камбервелле, в будущее воскресенье, в пять часов, если только вы не получили еще лучшего приглашения, сказан мистер Малдертон при заключении вечера, в то время, как он и сыновья его разговаривали с мистером Спаркинсом.

Горацио поклоном выразил свою признательность и принял лестное предложение.

- Должно признаться вам, сказал маневрирующий отец, предлагая табакерку новому знакомцу: - что я и вполовину не отдам преимущества этим собраниям пред комфортом - я сказал бы даже: пред негой - Дубовой Хижины: для пожилого человека они не имеют никаких прелестей.

- Что же после этого человек, скажите мне? сказал метафизик Спаркинс. - Что же такое человек? говорю я.

- Весьма справедливо, сказал мистер Малдертон:- весьма справедливо.

- Нам известно, что мы существуем и дышим воздухом, которые окружает вас, продолжал Горацио: - что каждый из нас имеет свои недостатки и желания, свои лишения и прихоти....

- Конечно, конечно, сказал мастер Фредерик Малдертон, с глубокомысленным видом.

- Я говорю, вам известно, что мы существуем, повторил Горацио, возвышая свои голос: - и потом существование наше вдруг прекращается; мы достигаем конца нашей учености; достигаем причины ваших душевных стремлений; достигаем конца концов. Что же еще более известно вам?

- Ничего, отвечал мистер Фредерик, и в этом отношении никто другой не нашелся бы лучше ответить.

В свою очередь и Том хотел возразить что-то, но, к счастию для своей репутации, он встретился с суровыми взорами родителя и отступил как школьник, уличенный в воровстве.

- Клянусь честью, говорил мистер Малдертон старший, возвращаясь вместе с прочими домой: - что мистер Спаркинс удивительный молодой человек! Какая изумительная ученость! какие необыкновенные сведения! и какой отличный у него способ изъясняться!

- Мне кажется, что это кто нибудь переодетый, сказала мисс Марианна. - Как очаровательно романтичен он!

- Он говорит очень громко и приятно, робко заметил Том: - но и решительно не понимаю, что он выражает своими словами.

- Я почти начинаю отчаиваться в твоих понятиях, Том! сказал отец, который, благодаря разговору с мистером Горацио Спаркинсом, очень много просветился.

- Мне чрезвычайно удивительно, Том, сказала мисс Тереза: - что в течение вечера ты как будто нарочно старался быть смешным.

- Без сомнения.... конечно! закричали все в один голос, и несчастный Том съежился и замолчал.

В тот вечер мистер и мистрисс Малдертоны держали длинный разговор касательно блестящих надежд и будущего благополучия своей дочери.