Чарльз Диккенс. Горацио Спаркинс
- Послушай, душа моя, в последнем собрании в клубе я заметила, что он очень внимателен к Терезе, говорила мистрисс Малдертон, обращаясь к своему супругу, который, после дневных трудов своих в Сити, сидел со стаканом портвейна перед камином, положив ноги на решотку и прикрыв голову шолковымь носовым платком: - даже очень был внимателен, и я опять-таки скажу, что к нему нужно быть как можно снисходительнее. Его непременно должно пригласить сюда к обеду.
- Кого же это? спросил мистер Малдертон.
- Помилуй, друг мой, неужели ты не знаешь, про кого я говорю? про молодого человека, с черными бакенбардами и в белом галстухе, который только что вступил в наше собрание, и о котором теперь говорят все девицы. Ну, вот такой еще молодой.... Ах, Боже мой, как бишь его зовут? - Марианна, как его зовут? продолжала мистрисс Малдертон, обращаясь к младшей дочери, которая вязала кошелек и старалась казаться сантиментальною.
- Мистер Горацио Спаркинс, отвечала мисс Марианна, с глубоким вздохом.
- Ах, да! теперь я помню: действительно, Горацио Спаркинс, сказала мистрисс Малдертон. - Признаюсь, я еще ни разу не встречала такого молодого джентльмена. В прекрасном своем фраке он похож был на.... на....
- На принца Леопольда, ма! столько благородства, столько чувства! подсказала мисс Марианна, голосом, в котором выражалось изступленное восхищение.
- Вспомни, мой друг, сказала мистрисс Малдертон: - ведь Терезе теперь двадцать-восемь лет, - а это весьма важное обстоятельство; согласись, что нужно же наконец принимать какие нибудь меры.
Мисс Тереза Малдертон была небольшая, довольно полная, с розовыми щочками девица; она имела добрый нрав, но, несмотря на то, судьба обходила ее, хотя надобно отдать ей справедливость, несчастие происходило не от недостатка постоянства с её стороны. Тщотно старалась она кокетничать десять лет сряду; тщетно мистер и мистрисс Малдертон старались поддерживать обширное знакомство между молодыми, выгодными холостяками Камбервелла и даже Вандсворта: счастие, как будто в насмешку, убегало от прекрасной мисс Малдертон.
- Я вполне уверена, что ты полюбишь его, продолжала мистрисс Малдертон.- Он такой милый, любезный, благородный человек!
- И какой умница! сказала мисс Марианна.
- И как говорит очаровательно! прибавила мисс Тереза.
- Он очень уважает тебя, мой друг, сказала мистрисс Малдертон своему супругу, самым откровенным тоном.
Мистер Малдертон прокашлялся и посмотрел на огонь.
- И мне кажется, что ему очень приятно находиться в обществе папа, сказала мисс Марианна.
- Без сомнения, отозвалась мисс Тереза.
- Он сам откровенно признался мне в этом, заметила мистрисс Малдертон.
- Ну, хорошо, хорошо, возразил мистер Малдертон, с самодовольным видом: - если увижу его завтра в собрании, то, может быть, и приглашу к себе. Вероятно, он знает, что мы живем в Дубовой Хижине, в Камбервелле?
- Конечно, знает! знает так же, что ты держишь экипаж.
- Посмотрим, сказал мистер Малдертон, собираясь заснуть: - посмотрим.
Мистер Малдертон был человек, которого все понятия ограничивались газетою "Ллойд", Биржей, Индейской Компанией и Банком. Несколько удачных спекуляций возвысили его из неизвестности и бедности. Вместе с увеличением средств к существованию понятия о самом себе и о своем семействе принимали в его уме весьма обширные размеры, как и всегда кто бывает при подобных случаях. В подражание высшему кругу общества, они предавались требованиям моды, вкуса и других дурачеств и обнаруживали приличный ужас ко всему, что только имело хотя бы приблизительное сходство с низким. |
