– У меня болит голова.

– Ага, у меня тоже.

Она снова пробежала руками по своей стриженой голове, и я, не удержавшись, тоже коснулся ее ежика, ощущавшегося под моими пальцами, как мягкий ворс.

– Приятное ощущение, – сказала она с закрытыми глазами. – Я близка к отключке, еще одна вспышка, и впаду в кому.

Я вспомнил городскую легенду.

– Джен, ты когда‑нибудь слышала старую историю о телевизионной программе, которая вызывала припадки? Это был японский мультик или что‑то в этом роде.

– Ты шутишь. Похоже на дурацкий фильм, где убивают, прокручивая видеозапись.

– Ага, но он был основан на юродской легенде. И как большинство легенд – на каком‑то реальном происшествии.

Она пожала плечами.

– Можно посмотреть в «Гугл».

– Вообще‑то у меня есть подруга, которая знает больше, чем «Гугл», по крайней мере, если речь идет о японской поп‑культуре.

Я вытащил свой телефон, проверил время.

– Если она не спит.

Я начал набирать номер, но Джен, так и не открыв глаза, потянула меня за запястье.

– Остынь. Подожди, пока мы не уберемся подальше, ладно?

Она придвинулась поближе, платье зашуршало, зашевелились складки алой ткани, отражавшей свет неоновой рекламы Бродвея и уличных огней. С длинными волосами Джен выглядела хорошенькой, симпатичной, привлекательной.

Подстригшись, она стала красавицей.

– Нет проблем, – сказал я, и сердце мое приятно затрепетало.

Она удержала мою руку.

– Мы с пользой провели сегодняшний вечер. У меня такое ощущение, что нам действительно удалось кое‑что узнать об «антиклиенте».

– Жаль только, что все это бессмысленно и ничего не проясняет.

– Прояснит.

Она открыла глаза, ее лицо было так близко, что я ощущал «Благородный дикарь» в ее дыхании.

– Мне нужно задать два очень важных вопроса, Хантер.

Я кивнул.

– Конечно.

– Первый: почему у тебя пурпурные руки?

– Ах это.

Я посмотрел на ладони.

– Помимо того что «Пунь‑шам» никакой не шампунь, он оказался к тому же и весьма стойкой, пристающей к коже краской.

– Надо же. Вот гады.

Кончики ее пальцев пробежали по моей открытой ладони, и я едва справился с дрожью.

– А какой другой вопрос? – тихонько спросил я.

– Ну, это… – Она закусила губу, и мой взгляд приклеился к ее рту. – Ты знаешь…

– Что знаю?

– Что ты порвал свой пиджак?

На секунду я был парализован, потом проследил взгляд Джен к моему плечу, где и увидел длинный неровный разрыв – оторвался рукав. Мне тут же вспомнилось, как футуристка схватила меня за плечо и как я вырвался. Сердце мое упало.

– Ох, блин!

– Что ж. – Джен выпрямилась и внимательно меня оглядела. – По крайней мере, все остальное выглядит о'кей.

– Этот пиджак стоит тысячу баксов!

– Да, конечно. И все же… твоя бабочка смотрится действительно классно. Сам завязывал?

Глава двадцатая

Тина Каталина встретила нас у двери в пижаме, разрисованной персонажами из японских детских мультяшек – хмурящимися пингвинами, счастливыми осьминогами и изображениями котенка, имя которого звучит как распространенное приветствие.

– Новые волосы, Хантер?

– Молодец, что заметила. Помнишь Джен?

Она сонно моргнула.

– Ах да, «фокус‑группа» вчера. Мне понравилось то, что ты сказала, Джен.