Я чувствовал себя так, будто читаю субтитры, не совпадающие с диалогом.

– Хм?

– Изначально этого не предполагалось, – угрюмо ответила Уикерсхэм на фоне позвякивания роликов, поскольку ее ноги под столом беспрерывно двигались взад‑вперед. – Мы работали над этой обувкой два года, довели модель до ума и собирались выпустить на улицы, чтобы навести шороху. Но кое‑кому в нашей организации показалось, что они слишком уж крутые. Идея была в том, что мы должны побеждать подобное подобным, бить клиента на его поле его же оружием.

– Что‑то вроде того, как Тони Беннет пародирует самого себя, – заметила Джен.

Я обнаружил, что киваю. Кое‑что, во всяком случае, прояснялось.

– Когда мы впервые увидели эту обувь, то поначалу не могли взять в толк, то ли это действительно подделка, то ли такой хитрый маркетинговый ход клиента. А вы, значит, занервничали, подумав, что это может привести к обратному результату.

– Я‑то не занервничала, – заявила Уикерсхэм тоном, дающим понять, что она не нервничает никогда. – Но некоторые задергались и стали действовать самостоятельно.

Она пожала плечами.

– Такое случается, когда имеешь дело с анархистами.

– Они позвонили в полицию? – спросила Джен.

– Кто‑то позвонил клиенту, – ответила Мэнди. – Известил о партии поддельного товара. Но прежде, чем сообщить в полицию, большие боссы из правления решили проверить обстановку на месте и послали своего менеджера. Грега Харпера.

– Твоего начальника, – дополнил я. – И когда он их увидел, то понял, что имеет дело с подделками, которые лучше оригинала.

Мэнди хихикнула.

– Да, но офисная крыса вроде него понятия не имеет, как разбираться с такими проблемами. Ему потребовалась уличная экспертиза на месте: он позвонил мне и поручил этим заняться.

– А ты позвонила нам с Джен, – продолжил я.

Заговорил Футура Гарамонд, его шоферская кепка подпрыгивала. (На ней был изображен классический силуэт обнаженной девушки, какие можно видеть на брызговиках восемнадцатиколесных трейлеров, и мне подумалось, что для него это едва ли прошлый год.)

– К тому времени мы поняли, что происходит, и приняли решение перевезти обувь из города в другое место, пока все не утрясется. Но Мэнди появилась, когда мы готовились к транспортировке. Кое‑кто ударился в панику.

Он и Уикерсхэм наградили лысого недовольными взглядами.

Тот пожал плечами и ответил:

– Думать было некогда, пришлось импровизировать. Оставил обувь, занялся Мэнди. Все было сделано в лучшем виде.

– Значит, это ты похитил Мэнди, – сказала Джен.

– Я же сказал, это была импровизация.

Я повернулся к Мэнди.

– Но когда ты успела договориться с ними?

В моем тоне звучало недоверие, хотя заключить сделку с собственными похитителями было вполне в духе той Мэнди, которую я знал и любил. Я живо представил, как она постукивает по своему клипборду, помечая галочкой один пункт контракта за другим.

– Мисс Уилкинс все схватывает на лету, – признала Мвади, удостоив Мэнди кивком. – Работает оперативно. Она поняла, что мы хотели избавиться от обуви, а клиент желал ее приобрести. И предложила хорошую цену.

Еще пара пунктов – и дело будет сделано, – сказала Мэнди. – Мы закончили бы уже сейчас, не окажись вы одержимы своей манией спасения.

– Да уж, прошу прощения… – буркнул я, и перед моим мысленным взором всплыло табло очков. Детективы‑любители, увы, набрали ноль.

– Но как вы могли их продать? – воскликнула Джен, взывая к Уикерсхэм.