Чекисты не дремали. На двери приемной УФСБ недаром написано: «Прием граждан круглосуточно». Я там не был, но рассказывали, что двери в кабинеты снабжены табличками: «Стучать здесь».

– Дежурный по Управлению Федеральной службы! – отозвался бодрый голос.

– Сообщение для полковника Кошица, – сказал я. – Интересующие его вещи находятся в автоматической камере хранения на Павелецком. Ячейка 1137. Код К962.

– Повторите!

Я повторил.

– Кто говорит?

– Говорит Москва. Московское время двадцать два часа восемнадцать минут.

Я повесил трубку и направился к лотку с пирожками.

– Пирожки свежие? – поинтересовался у продавщицы с подбитым глазом.

– Очень свежие, съешьте, не пожалеете!

– Если съем, то уже не пожалею, – ответил я, отсчитав деньги.

– Свежо питание, но серется с трудом, – на ходу бросил неопрятный тип с лицом геморроидального цвета. – Купи пирожок, дядя. Третьи сутки ничего не ем, потому как не на что. Сам я не местный, а из города Урюпинска. Может быть, слышали о таком?

– А‑а, это где ураган пронесся? – подхватил я слова знакомой песни.

– Точно.

– А над твоим двором проходила высоковольтная линия. Ураган вырвал бетонные опоры с корнями, замкнуло провода, от случайной искры загорелся сарай, пламя перекинулось на крышу дома…

– Двухэтажного дома с верандой, – уточнил он, подняв указательный палец.

– И винным погребом. В результате сгорело все. Ты успел выгнать из гаража «Мерседес» и повез детей в ожоговый центр…

– Троих детей.

– Ну да, конечно. Жена умерла по дороге. «Мерседес» пришлось продать, чтобы заплатить за операцию.

– Точно! – удовлетворенно кивнул он. – Купи пирожок, земляк!

Я взял с лотка теплый пирожок с мясом, купленный для Шерифа, отошел в сторонку. Бомж, сглатывая слюну, поплелся за мной.

– Пирожок заработать надо, – сказал я, подключив все свое обоняние для определения запаха обещанного ценником мяса.

Бомж вытянулся по стойке «смирно».

– Кого завалить? – изъявил готовность, зыркнув по сторонам.

– Заваливать никого не нужно. Но если ты понаблюдаешь в течение часа за седьмой секцией в камере хранения и покажешь мне человека, который заберет багаж из ячейки 1137, то получишь десять баксов и купишь себе весь лоток с продавщицей вместе.

Он почесал за ухом.

– Что‑то ваш юмор от меня ускользает, дядя, – засомневался. – Что ж там за чемодан такой, из‑за которого вы человека жизни собрались лишить?

Я сунул ему удостоверение частного детектива:

– Жизнь ему гарантирую, а свобода не очень. В чемодане важные улики. Возможно, голова пресс‑атташе посольства Кот‑д'Ивуара Мумбы‑Юмбы.

Он все никак не мог решиться на сотрудничество, пришлось понюхать пирожок еще раз и смачно облизнуться.

Нервы, расшатанные алкоголем, сдали.

– Твоя взяла, – махнул рукой бомж. – Десять баксов и пирожок в качестве аванса.

– Не пойдет. Ты съешь пирожок и завалишься спать. Иди работай! Я буду находиться вон в той машине, – показал я на «сапфиру». – Выйдешь за ним следом и закуришь.

– Че закурю‑то? – воспользовался он случаем.