Я подошел к киоску, купил ему пачку «Примы» и разовую зажигалку. Хотел предложить сверить часы, но вовремя одумался: мои часы он мог сверить разве что с вокзальными. Проводив его взглядом до входа, я вернулся в машину.

Шериф проглотил пирожок, не разбираясь, есть там мясо или нет, и снова уснул. Его сопение нагоняло сон и на меня.

Я позвонил в Париж. Если бы еще пять лет назад мне кто‑нибудь сказал, что я буду сидеть за рулем «Пежо» и названивать в Париж, я бы не поверил. Растем!

Валерии не оказалось дома. А мне так хотелось извиниться перед ней за то, что я наговорил лишнего. Мысли, высказанные вслух, чаще всего оказываются лишними. Вместе с экономическим ростом развивается тенденция говорить больше, чем слушать, но что делать, если слушать становится некого?

Машины приезжали и уезжали, я тщетно пытался определить, какая из них принадлежит ведомству на Лубянке. Прошло полчаса, а бомж все не появлялся. Я курил, считал до ста, открывал и закрывал окошко, слушал приемник, изучал бортовой компьютер французской фирмы «Симка», заучивал наизусть номер «сапфиры», отгонял сон и нехорошие мысли. Люди все входили и выходили из вокзала, прибывали вечерние поезда, пассажиров и встречающих становилось больше, и я уже стал побаиваться, что замели бомжа, как вдруг, в двадцать три ноль пять, он вышел из центральной двери, закурил, а потом нашел глазами «сапфиру» и ткнул пальцем в спину уходящему человеку с большой спортивной сумкой через плечо, в котором я сразу узнал Гонтаря.

Я включил двигатель, стараясь не выпустить его из вида, стал потихоньку выезжать со стоянки.

– Их двое, – предупредил меня бомж, зажав в кулаке десятидолларовую купюру. – Один разговаривал с ментом у входа, другой забирал барахло. Плоский чемоданчик и целлофановый пакет. Положил в спортивную сумку. Головы посла там нет – это точно.

– Ладно, земляк, разберемся.

– Ты приезжай, если что, – крикнул он мне вслед. – Меня Коляном звать, спросишь в отделении, там знают, где меня найти!

Я уже не слушал его. От тротуара отъехала черная «Волга» и, набирая скорость, пошла по Зацепинскому на Водоотводный канал.

Несколько нехитрых маневров позволили мне убедиться, что «Волгу» никто не сопровождал, я почувствовал себя свободнее и, сократив дистанцию до ста метров, увязался за ней.

Глава пятая

1

«Если он сейчас не ответит, брошу все к чертовой матери!» – дал себе установку Решетников.

Столетник не ответил, но появилась надежда: в трубке раздавались частые короткие гудки. Решетников минуту подождал и позвонил снова – занято. Нужно было звонить беспрерывно, чтобы не упустить возможность связаться с детективом. Он оглянулся и вдруг увидел, что «Форд‑Эскорт» Мезина показывает левый поворот, выкатывает на полосу встречного движения…

«А ведь позвонил кому‑то наверняка, – смекнул Викентий. – Столетника еще можно застать, а укатит этот – ищи‑свищи потом!»

Он повесил трубку и бросился к машине.

«Форд‑Эскорт» не «Порше», но ведь и не «Москвич» – оставалось уповать на то, что и Мезин не гонщик. Рискуя попасть в историю, Викентий пересек перекресток на красный и сократил расстояние, надежно вцепившись в «хвост» адвокату.

«В суде он был, как же! – сплюнул в окошко. – В субботу‑то!.. И теперь поехал заседать на ночь глядя».

Мосгорсуд на Богородском валу оставался в противоположной стороне, хотя судов в столице не меньше, чем благотворительных заведений. Чем дальше Мезин удалялся по Ленинградскому проспекту, тем крепче становилась уверенность Решетникова, что вовсе не служебные дела уводят его от дома.