– Куда направлялись?

– Домой.

– Откуда?

– От верблюда.

Он заткнулся, очевидно будучи проинструктированным, что лицензии на частную детективную деятельность выдаются лицам с юридическим образованием и бывшим сотрудникам правоохранительных органов, и если я что‑то делаю, то несу ответственность за свою подследственность.

В отделении было светло и весело. Полтора десятка задержанных бомжей, шлюх и «лиц кавказской национальности» вперемежку спали на полу «клетки»; кто‑то в пижаме – помешанный или взятый прямо с постели – сидел на деревянном топчане, раскачиваясь и мурлыча что‑то под нос. Дежурный капитан слушал «Голос Америки», пара молчаливых ментов играли в «кораблики», время от времени называя цифры и радостно констатируя: «Убит». Обстановочка была мне знакома по молодым годкам. Качалась рация на милицейской волне: «В доме сорок восемь на Большой Серпуховской драка, кто в районе…» «Тринадцатый, на Арбатской площади задержаны подозрительные лица без документов, в состоянии алкогольного…», «На Авиамоторной автомобильная авария, Шестой, Шестой!..», «Анонимный звонок из района Люсиновской, свет в окне турфирмы «Глобал стар», Двадцать девятый…» – спокойно, сонно вещали с Центрального пульта.

Лейтенант о чем‑то поговорил с дежурным, выкладывая перед ним содержимое моих карманов: удостоверение, договор, сотовый телефон, патроны – поштучно, всю горсть, пистолет, окровавленный носовой платок, сто долларов, ключи от машины, квартиры, водительские права, техпаспорт и прочее, прочее, из чего я сделал вывод, что не только я, но и «Ягуар» был подвергнут поверхностному досмотру; не дождавшись трех экземпляров договора из‑под коврика, я облегченно вздохнул.

– Подойдите, – рассмотрев переданные ему предметы, потребовал капитан. – Кто это вас так… отделал?

– Если я скажу, что вы, все равно же не поверите? – пошутил я.

– Претензии к нам?

– Отнимаете время, капитан. Все равно ведь не скажу больше, чем написано в договоре с клиентом.

Я видел, что душу его терзают смутные сомнения. С одной стороны, неопрятный вид еще не повод для задержания, тем более что я был вынут из собственной машины – в каком виде хочу, в таком и езжу. С другой – следы чрезмерного усердия в работе на лице и некоторые подозрительные детали одежды, как‑то: пятна крови на рубашке, порванные брюки, комья глины на обуви… – словом, отпусти такого, а потом окажется, что он зарубил топором двух старушек процентщиц. Я его понимал. Но уж кому, как не мне, побывавшему в его шкуре, было знать, как себя вести.

– Время, капитан! Утро красит нежным светом, а я еще небрит, немыт и – вот вам крест! – со вчерашнего дня ничего не ел.

– Савельев! – обратился капитан к менту, сделавшему карьеру от стукачей до рядового буквально за последние десять лет. – Проводи задержанного в КПЗ!

Мятый, как лист туалетной бумаги перед непосредственным употреблением, мент нехотя встал.

– Два «б»! – угадал напоследок.

– Ранен, – ответил напарник.

Не забыв захватить с собой секретную карту с расположением кораблей флотилии, он вразвалочку подошел ко мне.

– Пошли, – зевнул, доставая из кармана тяжелую связку ключей, словно уже дослужился до тюремного надзирателя.

– После того как составим протоколы, – видимо, капитан все‑таки еще не протрезвел после праздника города.