Впереди вспыхивает зеленый огонек. В ожидании, пока тронутся передние

машины, включаю малую скорость.

   - Я вас понимаю, - говорю. - Это уже объяснение. Невольно приходишь к

мысли, что и вы, стремясь вырваться из каких-то  условий,  решили

действовать напропалую. Так же, как и я.

   Машины перед нами медленно катят вперед, и мы вместе с ними. Не

доехав до угла, останавливаемся - загорается красный свет.

   - Вы к кому сюда приехали? - спрашивает Лида.

   - Ни к кому.

   - Вы ни к кому, а я к отцу, вот в чем разница, - замечает она с

некоторым раздражением в голосе.

   - Вы и раньше жили при нем? - спрашиваю я как бы без всякой связи.

   - Никогда я при нем не жила. Я жила с матерью.

   "Вот теперь-то ты узнаешь, в чем она, разница, - отвечаю я про себя.

- Быть может, я ошибаюсь, но скоро, сдается мне, ты будешь проклинать

последними словами своего любимого папашу".

   - А почему вы спросили, где я жила?

   - Просто так. Вы меня заинтересовали, - объясняю я и снова включаю

первую.

   На сей раз нам удается пересечь площадь и свернуть на бульвар, в

сторону площади Пигаль.

   - Раз уж я вас заинтересовала, поедемте куда-нибудь ужинать. Я умираю

с голоду.

   - Именно об этом я и думаю, только не знаю, куда нам податься. А,

вспомнил! Мы поедем в хороший тихий ресторанчик на Монмартре.

   Вначале я хотел было препроводить ее в какое-нибудь кафе на бульваре

и накормить обычным шукрутом или бифштексом с картофелем. Но потом

отказался от своего намерения. В конце концов она не виновата  в

скаредности отца, и с какой стати мстить ей за это.

   Миновав Пигаль, я еду по Рошешуар и сворачиваю вправо, на довольно

крутую улочку. Еще немного, и мы у ресторана.

   Ресторан - второе разочарование после "ягуара". Это неприглядное

заведеньице с садиком, замкнутым двумя глухими прокопченными стенами. Ни

малейшего признака роскоши, которая мерещилась девушке, повторявшей про

себя: "Первый вечер в Париже!" Мне ничего не стоило окунуть ее и в

роскошь, благо мой карман оттягивает огромная пачка банкнот, но у меня нет

никакого желания изображать себя сказочным принцем. И потом, в этом

скромном на вид ресторанчике кормят довольно хорошо.

   Вкусная еда и три бокала белого бургундского до некоторой степени

сглаживают разочарование Лиды. Мы выпиваем кофе с шартрезом, и  я

расплачиваюсь.

   - Мы уже уходим? - спрашивает девушка, явно ожидая, что я скажу

"нет".

   Я называю ее девушкой, потому что, насколько мне известно, она не

замужем. Иначе такое обращение ей совсем не подходит.

   "Уходим, конечно, а как же?" - хочется мне ответить, но чувство

снисхождения снова берет верх.

   - Можно еще куда-нибудь пойти, - говорю. - Что бы вам хотелось

посмотреть?

   - Стриптиз! - отвечает она с задором.

   - Ладно. А я-то думал, что стриптиз интересует только мужчин.

   - Почему только мужчин?

   - Потому что раздеваются женщины.

   - А вот меня тоже интересует. Считайте меня извращенной.

   - Я ничего такого не говорю, - успокаивающе бормочу я и веду ее к

дремлющему на улице "ягуару".

   Я мог бы показать ей "Лидо", и она со своими провинциальными вкусами

наверняка пришла бы в восторг от цветных прожекторов и розовых перьев на

танцующих, но это не входит в мои расчеты: я, повторяю, не собираюсь

корчить из себя сказочного принца.