- Вы много философствуете. Быть может, то, что вы говорите, и умно,

только я не люблю философов. Осточертела мне философия...

   Кстати сказать, я тоже не люблю философов. От излишней болтовни мне

становится так же скверно, как от объедения. И вообще, зачем я трачу

столько времени с этой молодой дурой?

   - Прекрасно вас понял, - киваю я ей. - В следующий раз ищите себе

компаньона поинтересней.

   - Так и сделаю, - бросает она в ответ. - Найду такого, который более

скуп на мудрые изречения и более щедр на деньги.

   Бедняжка. Она воображает, что таких людей тут можно встретить на

каждом шагу, достаточно только иметь внушительный бюст.

   - Можем идти, - сухо предлагаю я.

   Мы поднимаемся и выходим. Лида как будто хочет что-то сказать, чтобы

сгладить свою грубость, но я, не глядя на нее, тороплюсь открыть дверцу

"ягуара". Захлопнув, перехожу на другую сторону, сажусь за руль, и машина

устремляется вперед. Бешеная гонка по опустевшим улицам кончается на Рю де

Прованс. Вылезаю и с той же холодной учтивостью помогаю даме выбраться из

машины, провожаю до парадной двери и подаю руку. Лида задерживает мою руку

в своей, несмотря на то, что я не проявляю ни малейшего желания

интимничать с нею.

   - Я вела себя ужасно, - неожиданно заявляет она и смотрит на меня с

мольбой.

   "Только не заплачь!" - внушаю ей про себя.

   - Я не хотела вас обидеть...

   "Да и не смогла", - мысленно успокаиваю я ее.

   - Просто я все это представляла себе иначе... Совсем, совсем иначе...

   - Мы всегда представляем вещи иначе, - заявляю я, рискуя снова быть

причисленным к философам. - Быть может, вся беда в том, что у меня не

оказалось достаточно денег. Вы меня простите, не хочется быть грубым, но я

не располагаю доходами вашего отца...

   - Извините... - тихо говорит она, приближаясь ко мне на шаг и

продолжая пожимать мою руку.

   Видимо, это означает, что и мне следует придвинуться на шаг и

запечатлеть поцелуй на ее цикламеновых устах. Только все хорошо в меру.

Милый папочка, вожделенный Париж и сверх того новый любовник - не

многовато ли будет для одного вечера? Вот почему я ограничиваюсь тем, что,

высвободив свою руку, вскидываю ее на прощанье:

   - Не волнуйтесь. Я не обидчив. Считайте, что ничего не случилось.

   "Все же надо было ее поцеловать", - думаю я, медленно продвигаясь в

своей таратайке по пустынным улицам. Франсуаз избаловала меня. Я здесь

только месяц, а уже начинаю чувствовать одиночество, хотя мне едва ли

знакомо еще что-нибудь, кроме одиночества.

   "Все же надо было ее поцеловать", - говорю я себе, делая большие

крюки и сложные маневры, чтобы, обогнув улицы с односторонним движением,

добраться до своего дома. Она, похоже, не так испорчена, как старается

изобразить. И потом, какая бы она ни была, с нею мне все же приятней, чем

в обществе Тони. Иметь молодую приятельницу, да еще с такой статью, это

уже что-нибудь да значит для человека, не избалованного судьбой, вроде

меня.

   "Ее поцеловать? С какой радости? - возражаю я себе, подкатив наконец

к дому. - Она, видите ли, разочаровалась. Все представляла себе иначе. Я

тоже многое представлял иначе, но других в этом не виню, и если уж

сетовать, то лишь на собственную глупость. Вот пройдешь, милая девушка,

через все разочарования, ежели ты на это способна, а тогда, милости

просим, поговорим.