Некоторые пациенты говорят расплывчато и не привыкли точно формулировать проблемы. Одна моя 22-летняя пациентка из Нью-Йорка по имени Сью – очень красивая, стройная, умная и одинокая. Одиночество ее мучило, она говорила, что ее жизнь – сплошная тоска. Обратиться ко мне ей посоветовала мать, прочитавшая «Терапию настроения»: она чувствовала, что дочь несчастна и что ей могла бы помочь когнитивная терапия. Конечно, это меня насторожило – Сью не сама решила пойти на психотерапию. У нее не было внутренней мотивации меняться, она пришла с другой установкой: «Я не уверена, что мне все это надо. Вы должны доказать, что можете мне помочь».

Во время сеансов Сью вела себя спокойно и задавала уместные вопросы, но редко говорила о себе. Я обнаружил, что легко поддаюсь соблазну разливаться соловьем и отвечать на все ее вопросы. Она казалась заинтересованной, но играла в «адвоката дьявола»: «Почему вы считаете, что когнитивная терапия может мне помочь?» Как бы вы ответили на этот вопрос?

Я мог бы ответить: «Я не уверен, что терапия вам поможет. Я надеюсь, что мы сможем работать вместе, но для начала мне нужно понять, какая именно проблема требует решения. А затем мы обсудим множество подходов, которые могли бы вам помочь». Цель такого ответа – не дать втянуть себя в игру, в которой вам придется играть роль «продавца». Пытаясь убедить Сью, что вы сможете ей помочь, вы почти наверняка проиграете. Кроме того, вы не знаете, действительно ли сможете помочь: вы же совершенно не представляете себе, в какой помощи она нуждается… и нуждается ли вообще.

Я предложил Сью описать конкретную проблему. Она думала-думала и наконец сформулировала:

● страх будущего;

● излишняя фиксация на разных вопросах;

● отсутствие веселья в жизни.

Что вы ответили бы ей на это? Запишите:

Я попросил Сью для начала выбрать одну проблему. Я не хотел выбирать за нее – пусть это будет ее собственная «повестка дня». Она выбрала «отсутствие веселья в жизни» – нехотя. Что делать дальше? Выберите стратегию, которая вам кажется наиболее разумной.

Думаю, у каждого подхода свои достоинства, но я бы предложил для начала разобраться в ее сомнениях. Почему она сомневается? Если мы не поговорим о ее негативных чувствах, она может упереться и начать мне сопротивляться. Именно этого я и пытаюсь избежать.

Сью объяснила, почему сомневается: она не хочет работать над «тривиальными» повседневными проблемами, ей важно разобраться в «глубинных проблемах, которые лежат в основе всего», чтобы понять, почему она «такая». При этом она не очень хорошо представляла себе, что это за «глубинные проблемы»: я должен был сам догадаться об этом. Что бы вы сказали дальше?

Убедительно возразить можно по-разному. Вы могли бы спросить, что значит «основа всего» или какая именно «такая». Я несколько раз пытался перевести разговор на эту тему, и Сью всегда отвечала уклончиво: в целом с ней все в порядке, но она не всегда так счастлива, как ей бы хотелось, и слишком озабочена будущим.

Вместо этого я сказал: «Эти глубинные проблемы, безусловно, важны, но я заметил, что лучше начинать работу с конкретных, практических вопросов. Решив один вопрос, мы, возможно, приблизимся к пониманию некоторых из этих "глубинных проблем".