|
Но потом я раскусила тебя, и мне стало противно. Ты стал мне мерзок, и я сама стала себе отвратительна из- за того, что имела глупость поверить тебе. Жаль, что у меня под рукой было мало рвотных трав, а то бы я приготовила тебе зелье посильнее. Тебе, помнится, пришелся по вкусу этот напиток благодаря тому, что я добавила в него имбиря? Я слышала, как тебя рвало, и эти звуки были для меня словно музыка. Мой напиток не был отравлен, но я очень рада, что тебе стало от него настолько худо, что ты вообразил, будто выпил яд. Он окаменел от злости. — Я хотел прикончить тебя за твое вероломство! — Ты получил то, что заслужил. Ты лгал мне. Ты обманывал меня. У тебя нет чести. — Я только хотел переспать с тобой, но не имел желания видеть потом каждый день твое проклятое лицо. А ты отравила меня. — Я же сказала тебе, что в моем зелье не было яда. Я просто хотела, чтобы тебе стало так плохо, что ты сам захотел бы умереть, но не смог. Он отпустил её косу. Он до сих пор ясно помнил, как ужасно болел у него живот, как его без конца сводили мучительные спазмы, как извергалась у него изо рта горькая желчь, помнил запах блевотины, которым пропиталась его одежда. Он расквитается с ней за свои страдания! У него уже сейчас руки чешутся схватить её за горло и придушить. Но он ничего ей не скажет, пусть помучается, гадая, что у него на уме. — Я больше не стану тратить на тебя любезные слова, Чесса. Я хотел взять тебя и я это сделаю, и мне все равно, нравится тебе это или нет. Только попробуй ещё раз причинить мне вред, и тогда я позабочусь, чтобы с тобой произошел несчастный случай, а я изображу большое горе, когда буду рассказывать о твоей гибели моему отцу. — Ты не посмеешь прикоснуться ко мне, Рагнор, или я найду способ прикончить тебя, клянусь богами. Как же мне жаль, что я не видела собственными глазами, как тебя выворачивало наизнанку! Правда, мне все было слышно, и я славно посмеялась, потому что ты получил по заслугам. Ты оскорбил меня, Рагнор, и я отомстила тебе. Разве не так поступил бы на моем месте мужчина? Так почему этого не может сделать женщина? Она замолчала, зная, что сейчас он опять ударит её. Лицо его побелело от ярости, глаза бешено сверкали. Но она не могла молчать. То, что она сказала этому подлецу, было правдой, и она не могла не бросить эту правду ему в лицо. Теперь ей придется расплачиваться за свои слова. Она чувствовала, что сам воздух вокруг них накалился от его гнева. Он упал на колени подле нее, схватил за горло и стиснул его. Чесса вцепилась ему в запястья, пытаясь оторвать его руки от своей шеи, но он только усилил хватку. Она дернулась вбок, и Рагнор упал на дощатый настил на корме. Внезапно он отпустил её горло, повалил её на спину и подмял под себя. — Вот что мне было от тебя надо, — прорычал он, упираясь ладонью в её живот. — И сейчас я это получу. Он навалился на нее, и Чесса застыла от ужаса и отвращения. Она чувствовала тяжесть его тела, ощущала все его выпуклости и hgcha{, его каменную твердость, звериную силу. Это было омерзительно. — Мой господин, капитан собирается отплывать. Он хочет поговорить с тобой. Прошу тебя, господин, пойдем. Рагнор совершенно забыл о присутствии Керека, о том, что тот стоит в нескольких шагах и наблюдает. Отец был убежден, что этот проклятый датский ублюдок — наилучший телохранитель для его сына. |
