|
— Эта женщина оскорбляет своего мужа, он отвечает ей тем же, а все вокруг слушают и смеются как дураки. А ты Чесса, имей в виду: мне нет дела до того, что эти люди знали тебя, когда тебя называли этим глупым именем Эзе. Мне это безразлично. Ты все равно выйдешь за меня замуж. — Эге! Помнится, ты говорил мне, что она уже твоя жена и ещё cnbnphk, что она шлюха и… — Попридержи язык, — грубо перебил его Рагнор, однако тут же замолчал, почувствовав на своем плече чью-то тяжелую мозолистую руку. — Что ты сказал, червяк? — пробасил Хафтер, нагнувшись к самому уху Рагнора, и так стиснул его плечо, что хрустнули кости. Рагнор взвыл от боли. — С таким учителем он быстро выучится хорошим манерам, — заметил Рорик. — Отпусти его, Хафтер. Не думал я, что этот глупец так быстро забудет, как мой кулак встретился с его челюстью. Право же, для молодого человека у него слишком слабая память. Если он не поостережется, его забывчивость когда-нибудь будет стоить ему жизни. — Как видно, его мозги утонули во время бури, — сказал Хафтер. — Если власть в Данло принадлежит такой бестолочи, то немудрено, что королевство слабеет день ото дня и вот-вот попадет в руки саксов. Ты и правда сын старого Олрика, или мать родила тебя от другого отца? — Да, я его сын. Олрик стар, скоро он умрет. Тогда я вернусь сюда и поубиваю вас всех. — Господин мой, не надо горячиться, — примирительно сказал Керек. — Эти добрые люди спасли нас. Наш корабль разбился, и они приютили нас из милости. Прошу тебя, господин мой, смягчи свою речь и прими их великодушное гостеприимство с улыбкой и благодарностью. Рагнор выругался и отошел. До Чессы донесся кудахчущий смех старой Альны. — Гунлейк, сколько человек мы спасли? — спросил Рорик. — Семнадцать. Керек сказал мне, что остальные девять утонули. Не так уж много, ведь в такой буре могли сгинуть все. — А я помню тебя, Гунлейк, — сказала Чесса, глядя снизу вверх на седеющего воина. Он был ещё не стар, но суровая жизнь, полная битв, избороздила его лицо глубокими морщинами. — Я видела тебя в Клонтарфе, когда Рорик привез меня туда, чтобы обменять на Мирану. Ты помогал Рорику. — Верно, помогал. Но я тебя не узнаю. Кто ты? — Я Эзе. Помнишь маленькую Эзе? Ты, Рорик и другие спасли моего отца. Гунлейк уставился на своего друга. — Вот чудные дела, Рорик, — сказал он. — Да, чудные, но ты привыкнешь. Кстати, теперь эту красавицу зовут Чесса. Послушай, Керек, иди поговори с Энтти. Может, она поднесет этому недоумку из Данло какое-нибудь горячее, вкусное питье, от которого у него взбунтуются кишки. Тогда он сполна насладится бурей, бегая из дома в уборную. Чесса звонко рассмеялась: — О боги, Хафтер, это было бы просто замечательно. Но кто такая Энтти? — Энтти — моя жена, — объяснил Хафтер, и в его голосе было столько гордости, что Чессе захотелось познакомиться с женщиной, сумевшей внушить мужчине такое чувство. — А вот и она. Дорогая, нет ли у тебя какого-нибудь снадобья для улучшения манер? Одному из наших гостей оно бы явно не повредило. |
