Гетц вглядывался в окна, надеясь увидеть Оливию. И тут дверьоткрылась. Она вышла на крыльцо с чашкой в руке. Его сердце на секунду замерло, а потом бешено забилось, как у подростка. Он упрекнул себя в глупости. Разве он не слишком стар для подобных чувств?

Он прятался в темноте, мечтая о женщине, которая никогда не будет ему принадлежать. А она стояла на крыльце, опершись о перила и безмятежно глядя вдаль. О чем она думала? Что если о нем? Какбы она отреагировала, если бы он вышел из своего укрытия? Его таки подмывало это сделать. Конечно, у него была масса причин сдержаться. Главная из них: каким образом взрослый человек может объяснить подглядывание из леса? И вторая, не менее весомая: все кончено. Не стоит встревать в то, из чего заведомо ничего не получится.

Из дома раздался голос. Оливия обернулась на него и тут же зашлавовнутрь. Дверь захлопнулась, резко обрывая все его размышления.

Ему стало не по себе. Он понимал, что сейчас уйдет отсюда и больше никогда ее не увидит. Так будет лучше. Ради ее же блага он не станет ей звонить. Ради ее же блага он больше никогда сюда не вернется.

Но уйти было непросто. Через силу он спустился с пригорка. Сейчасон выйдет к дороге, снова поедет в аэропорт, купит новый билет доЛас Вегаса и постарается забыть Пойнт Провиденс и Оливию Купер.

Не доходя до дороги метров сто, Гетц заметил, что деревья редеют, образуя что то наподобие поляны. Выйдя на поляну, он уперсяпрямо в машину, которую не было видно с дороги из за деревьев. Этобыл черный «крайслер». В точности как тот, в котором сидел мужчина, похожий на его сына.

У Гетца зашевелились волосы на голове.

В машине никого не было. Дверцы были заперты.

Гетц побежал по пригорку обратно к дому и занял наблюдательныйпост, с которого были видны все подходы.

Гостиница выглядела точно так же, как в любой другой день, –спокойно и умиротворенно. Но что то было не так. Он это ощущал.

Вокруг постепенно сгущались тучи, как в приближение грозы.

Гетц расположился поудобнее и решил выжидать. Если нужно, тохоть и всю ночь.

В начале одиннадцатого во всех комнатах по очереди выключилисвет. Дом погрузился в темноту.

Гетц ждал, ни на секунду не теряя бдительности.

Первым сигналом был хруст ветки, а за ним – шорох листьевпод чьими то ногами. Одинокая фигура подошла к дому с тыльнойстороны, осторожно передвигаясь от дерева к дереву. Когда она метнулась через открытую площадку между лесополосой и домом, Гетцбезошибочно узнал ее, несмотря на темноту. Он видел те же повадкиеще много лет назад, когда его сын играл в войну с соседскими мальчишками, а затем и недавно, когда они вместе выполняли грязнуюработу для Саймона.

Больше ждать не стоило. Гетц не стал тратить время даже на то,чтобы сделать небольшой круг и подойти к дому под прикрытиемдеревьев. Он направился прямо через парковку обычным шагом.

Фигура подошла вплотную к двери и скрылась из поля обзора.

Гетц услышал треск – деревянная дверь была вскрыта металлическимлезвием. Быстро и ловко. Один звук – и все стихло. Как будто веткаотломилась и упала с дерева. Даже если кто то и услышал этот звук,то не обратил на него внимания. Нигде в доме не зажегся свет.

Гетц подошел к двери. Она была распахнута. Он оглянулся вокруг – в машине ведь было двое людей. Но сейчас он не видел больше никого и ничего, кроме леса, растворяющегося в темноте.

Он зашел в дом и направился в кухню. Все было тихо. Его рука автоматически потянулась к поясу за пистолетом, но он не взял с собойпистолета. А даже если бы и взял? Смог бы он выстрелить в собственного сына? А если бы жизнь Оливии была в опасности?

В ответ на все эти вопросы Гетц подошел к разделочному столу исхватил внушительных размеров нож для мяса.