|
Капитан Блад не успел пошевелиться, не успел даже собраться с мыслями, как чьи-то ловкие жилистые руки быстро принялись за дело: ему скрутили руки за спину, сыромятными ремнями стянули кисти и лодыжки, затем подняли, пихнули на стул и крепко-накрепко привязали к спинке стула. Коренастый, похожий на обезьяну человек склонил над ним свое мощное туловище на уродливо коротких кривых ногах. Рукава голубой рубахи, закатанные выше локтя, обнажали длинные мускулистые волосатые руки. Маленькие черные глазки злобно поблескивали на широком, плоском, как у мулата, лице. Красный в белую полоску платок был повязан низко, по самые брови. В огромное ухо было продето тяжелое золотое кольцо. Питер Блад молча смотрел на него, стараясь подавить закипавшее в нем бешенство, которое все усиливалось, по мере того как прояснялось его сознание. Инстинкт подсказывал ему, что гнев, ярость никак не помогут ему сейчас и любой ценой следует их обуздать. Он взял себя в руки. -- Каузак! -- с расстановкой произнес он. -- Какая приятная, но неожиданная встреча! -- Да, вот и ты сел наконец на мель, капитан, -- сказал Каузак и рассмеялся негромко, злобно и мстительно. Питер Блад отвел от него глаза и поглядел на женщину, которая извивалась, стараясь вырваться из рук сообщника Каузака. -- Уймись ты, шлюха! Уймись, не то придушу! -- пригрозил ей тот. -- Что вы хотите сделать с ним, Сэм? -- визжала женщина. -- Не твое дело, старуха. -- Нет, мое, мое! Ты сказал, что ему грозит опасность, и я поверила тебе, поверила тебе, лживая ты скотина! -- Ну да, так оно и было. А теперь ему тут хорошо и удобно. А ты ступай туда, Молли. -- Он подтолкнул ее к открытой двери в темный альков. -- Не пойду я!.. -- огрызнулась она. -- Ступай, тебе говорят! -- прикрикнул он. -- Смотри, хуже будет! И, грубо схватив женщину, которая упиралась и брыкалась что было мочи, он поволок ее через всю комнату, выпихнул за дверь и запер дверь на задвижку. -- Сиди там, чертова шельма, и чтоб тихо было, не то я успокою тебя на веки вечные. Из-за двери донесся стон, затем заскрипела кровать -- как видно, женщина в отчаянии бросилась на нее, -- и все стихло. Питер Блад решил, что ее участие в этом деле теперь для него более или менее ясно и, по-видимому, закончено. Он поглядел на своего бывшего сотоварища и улыбнулся с наигранным спокойствием, хотя на душе у него было далеко не спокойно. -- Не проявлю ли я чрезмерную нескромность, если позволю себе спросить, каковы твои намерения, Каузак? -- осведомился он. Приятель Каузака, долговязый, вихлястый малый, тощий и скуластый, сильно смахивающий на индейца, рассмеялся, навалившись грудью на стол. |
