Изменить размер шрифта - +

     Капитан  Блад  крикнул  боцмана  и  поручил  индейца  его  попечению. С
квартердека  "Арабеллы"  рожок  проиграл сигнал к  сбору на  военный  совет,
который  собрался  тотчас,  как  только  все,  кому  положено  было  на  нем
присутствовать, поднялись на борт.
     Как и подобало  представителям этого необычного воинства,  раскинувшего
свой  лагерь  на  берегу,  корсары,  собравшиеся  вокруг  дубового  стола  в
капитанской каюте,  являли глазам довольно  пестрое зрелище.  Во главе стола
сидел  сам  капитан  Блад, похожий на испанского  гранда в  своем  роскошном
мрачном одеянии,  черном с серебром, в пышном черном парике,  длинные локоны
которого ниспадали на воротник; бесхитростная простодушная физиономия Джерри
Питта  и   его  простая  домотканая  одежда  изобличали  в  нем  английского
пуританина,  каким  он,  в  сущности, и был;  Хагторп,  суровый, коренастый,
крепко сбитый,  в  добротной, но мешковато  сидевшей  одежде, был  настоящий
морской волк  с головы до  пят  и  легко мог бы  сойти  за  капитана  любого
торгового  флота; геркулес Волверстон, чей единственный  глаз горел свирепым
огнем,   далеко   превосходящим   свирепость   его  натуры,   медно-смуглый,
живописно-неряшливый  в своей  причудливой  пестрой  одежде,  был,  пожалуй,
единственным  корсаром,  внешность  которого  соответствовала  его  ремеслу;
Маккит  и  Джеймс  имели  вид  обычных   моряков,  а  Ибервиль  --  командир
французских  корсаров, соперничавший  в элегантности костюма  с  Бладом,  --
внешностью и манерами  больше походил  на  версальского  щеголя,  нежели  на
главаря шайки отчаянных, кровожадных пиратов.
     Адмирал  --  титул  этот  был  недавно  присвоен  капитану   Бладу  его
подчиненными и приверженцами -- изложил  совету предложение Бразо Ларго.  От
себя он добавил только, что поступило оно довольно своевременно, ибо  они  в
настоящую минуту сидят без дела.
     Предложение, как и следовало ожидать,  пришлось не по душе  тем, кто по
натуре своей прежде всего были моряками, -- Джерри Питту, Маккиту и Джеймсу.
Каждый из них по очереди указывал на опасности и трудности большого похода в
глубь  страны. Хагторп и Волверстон,  окрыленные тем, что они смогут нанести
испанцам  весьма  чувствительный  удар,  сразу  ухватились  за предложение и
напомнили совету об удачном набеге  Моргана  на Панаму.  Ибервиль, француз и
гугенот, осужденный и изгнанный  за свою веру и  пылавший одним желанием  --
перерезать  горло испанским фанатикам, где,  когда и кому безразлично, также
высказался за поход в выражениях столь же изящных и утонченных, сколь жесток
и кровожаден был их смысл.
     Так голоса разделились надвое, и теперь  от решения Блада зависел исход
спора. Но адмирал колебался и,  в конце концов, предоставил командам  решать
самим.  Если  желающих  наберется  достаточно,  он поведет  их  на перешеек.
Быстрый переход