— Правда? — не поверил он.

— Да. Я попросила наставника, и он не отказал.

— Раз так, — мешочек с камнем лег на стол, а некромант протянул мне бумаги. — Вот схемы наложенных на столбы плетений, расписанные формулы…

Он еще что-то говорил, но я уже не слушала — моим вниманием завладел укрытый под черной тканью кристалл.

— Простите, магистр, — мне даже не пришлось напрягаться, чтобы быть вежливой, — а я могла бы взглянуть на запись? Я видела ее уже, но тогда я была несколько… В общем, не могла бы я опять ее посмотреть?

— Тэсс Галла, — покачал он головой, — зачем вам снова тревожить себя ненужными воспоминаниями?

Может быть затем, что они мне нужны, эти воспоминания? Или для того, чтобы снова увидеть яркую искру его жизни до того, как она погаснет навсегда.

— Прошу вас, магистр.

— Вы уверены?

— Да.

— Вы умеете самостоятельно формировать образ или вам нужна помощь?

— Спасибо, но я справлюсь сама.

В отличие от того камня, что давал мне наставник, этот кристалл был абсолютно прозрачен, великолепно огранен и отшлифован. Качество записи должно быть многократно лучше. Если я смогу хорошо настроиться, то быть может даже услышу стук твоего сердца, любимый.

— Попробуйте с этим, — тэр Салзар протянул мне маленькую треногую подставку. — Небольшой отражатель, картинка будет четче.

Он нервничал, смотрел на меня с опаской. Наверное боялся возвращения «скандальной девчонки» или того, что я расплачусь во время просмотра, или… Да мало ли чего? Мне вдруг стало его жалко. Он ведь не молодой уже человек, выглядит лет на пятьдесят, но с учетом продолжительности жизни магов, ему может быть уже и за сто — солидный возраст. Опыт, знания, определенная репутация и положение в обществе. А тут появляется какая-то школярка, орет, хамит, упрекает в некомпетентности. Как минимум — обидно. И ведь видно, что он и сам расстроен своей промашкой. Пусть ему было плевать на Ила, пусть сейчас ему наплевать на меня, но та же пресловутая репутация, которую он зарабатывал годами должна была ощутимо пострадать. А вероятно и пострадала — ведь прошло уже столько времени, а он до сих пор здесь, не в столице, не при короле, негласным магом-советником которого является, а здесь, в Марони. Возится с этими злосчастными столбами и истеричными девицами.

— Я хочу извиниться перед вами, магистр, — сказала я, устанавливая камень на треногу. — Иногда я бываю непозволительно груба.

И он снова был удивлен.

— Вы действительно… нечто. Я знал, что женщины непостоянны и изменчивы, но чтоб настолько!

— Простите меня и за это.

Над кристаллом открылось светящееся окошко, и я уже не могла продолжать этот разговор. Посольский Дом. Мерцающие линии разделяют плавающее изображение на комнаты и этажи. Маленький темный отсек, заполненный туманом, в котором трепещет яркое пятнышко-аура. Такая живая. Такая теплая. Любимая. И как хочется сейчас протянуть руку и коснуться ее нежного света. Протянуть руку и спрятать искорку-жизнь, зажав в кулаке, заслоняя от зловещей темной точки, возникшей в противоположном углу в окружении трех бледно-желтых светлячков.

— Зачем Феаст привел с собою людей? — спрашиваю я тихо, сверля ненавидящим взглядом мерклые ауры наемников.

— Бомбы, — так же тихо говорит некромант. — Они тяжелые, один бы он их не донес.

Желтые пятнышки расползаются по всему полотну. Наемники переходят из комнаты в комнату закладывая по всему зданию взрывные устройства, а в это самое время яркая, ослепительно-яркая звездочка жизни моего солнца выходит из своего убежища навстречу мрачной ауре колдуна…

В своем кресле заерзал некромант — ему неуютно, черные глубоко посаженые глаза с тревогой всматриваются в мое лицо.