Он говорит
иной раз как-то чрезвычайно отрывисто. Еще не сказав "здравствуйте", он
начал с того, что проговорил:
- А, mademoiselle Blanche!.. Я много видел таких женщин, как
mademoiselle Blanche!
Он замолчал, знаменательно смотря на меня. Что он этим хотел сказать,
не знаю, потому что на вопрос мой: что это значит? - он с хитрой улыбкой
кивнул головою и прибавил:
- Уж это так. Mademoiselle Blanche очень любит цветы?
- Не знаю, совсем не знаю, - отвечал я.
- Как! Вы и этого не знаете! - вскричал он с величайшим изумлением.
- Не знаю, совсем не заметил, - повторил я смеясь.
- Гм, это дает мне одну особую мысль. - Тут он кивнул головою и прошел
далее. Он, впрочем, имел довольный вид. Говорим мы с ним на сквернейшем
французском языке.
Глава IV
Сегодня был день смешной, безобразный, нелепый. Теперь одиннадцать
часов ночи. Я сижу в своей каморке и припоминаю. Началось с того, что утром
принужден-таки был идти на рулетку, чтоб играть для Полины Александровны. Я
взял все ее сто шестьдесят фридрихсдоров, но под двумя условиями: первое -
что я не хочу играть в половине, то есть если выиграю, то ничего не возьму
себе, второе - что вечером Полина разъяснит мне, для чего именно ей так
нужно выиграть и сколько именно денег. Я все-таки никак не могу
предположить, чтобы это было просто для денег. Тут, видимо, деньги
необходимы, и как можно скорее, для какой-то особенной цели. Она обещалась
разъяснить, и я отправился. В игорных залах толпа была ужасная. Как нахальны
они и как все они жадны! Я протеснился к середине и стал возле самого
крупера; затем стал робко пробовать игру, ставя по две и по три монеты.
Между тем я наблюдал и замечал; мне показалось, что собственно расчет
довольно мало значит и вовсе не имеет той важности, которую ему придают
многие игроки. Они сидят с разграфленными бумажками, замечают удары,
считают, выводят шансы, рассчитывают, наконец ставят и - проигрывают точно
так же, как и мы, простые смертные, играющие без расчету. Но зато я вывел
одно заключение, которое, кажется, верно: действительно, в течении случайных
шансов бывает хоть и не система, но как будто какой-то порядок, что,
конечно, очень странно. Например, бывает, что после двенадцати средних цифр
наступают двенадцать последних; два раза, положим, удар ложится на эти
двенадцать последних и переходит на двенадцать первых. Упав на двенадцать
первых, переходит опять на двенадцать средних, ударяет сряду три, четыре
раза по средним и опять переходит на двенадцать последних, где, опять после
двух раз, переходит к первым, на первых опять бьет один раз и опять
переходит на три удара средних, и таким образом продолжается в течение
полутора или двух часов. |