|
Играйте сами; приказывайте, я ставить буду. - Ну, ну! ну ставь еще четыре тысячи гульденов на красную! Вот бумажник, бери. - Она вынула из кармана и подала мне бумажник. - Ну, бери скорей, тут двадцать тысяч рублей чистыми деньгами. - Бабушка, - прошептал я, - такие куши... - Жива не хочу быть - отыграюсь. Ставь! - Поставили и проиграли. - Ставь, ставь, все восемь ставь! - Нельзя, бабушка, самый большой куш четыре!.. - Ну ставь четыре! На этот раз выиграли. Бабушка ободрилась. - Видишь, видишь! - затолкала она меня, - ставь опять четыре! Поставили - проиграли; потом еще и еще проиграли. - Бабушка, все двенадцать тысяч ушли, - доложил я. - Вижу, что все ушли, - проговорила она в каком-то спокойствии бешенства, если так можно выразиться, - вижу, батюшка, вижу, - бормотала она, смотря пред собою неподвижно и как будто раздумывая, - эх! жива не хочу быть, ставь еще четыре тысячи гульденов! - Да денег нет, бабушка; тут в бумажнике наши пятипроцентные и еще какие-то переводы есть, а денег нет. - А в кошельке? - Мелочь осталась, бабушка. - Есть здесь меняльные лавки? Мне сказали, что все наши бумаги разменять можно, - решительно спросила бабушка. - О, сколько угодно! Но что вы потеряете за промен, так... сам жид ужаснется! - Вздор! Отыграюсь! Вези. Позвать этих болванов! Я откатил кресла, явились носильщики, и мы покатили из воксала. - Скорей, скорей, скорей! - командовала бабушка. - Показывай дорогу, Алексей Иванович, да поближе возьми... а далеко? - Два шага, бабушка. Но на повороте из сквера в аллею встретилась нам вся наша компания: генерал, Де-Грие и m-lle Blanche с маменькой. Полины Александровны с ними не было, мистера Астлея тоже. - Ну, ну, ну! не останавливаться! - кричала бабушка, ну, чего вам такое? Некогда с вами тут! Я шел сзади; Де-Грие подскочил ко мне. - Все давешнее проиграла и двенадцать тысяч гульденов своих просадила. Едем пятипроцентные менять, - шепнул я ему наскоро. Де-Грие топнул ногою и бросился сообщить генералу. Мы продолжали катить бабушку. - Остановите, остановите! - зашептал мне генерал в исступлении. - А вот попробуйте-ка ее остановить, - шепнул я ему. - Тетушка! - приблизился генерал, - тетушка... мы сейчас... мы сейчас... - голос у него дрожал и падал, - нанимаем лошадей и едем за город... Восхитительнейший вид... пуант... мы шли вас приглашать. - И, ну тебя и с пуантом! - раздражительно отмахнулась от него бабушка. - Там деревня... там будем чай пить... - продолжал генерал уже с полным отчаянием. - Nous boirons du lait, sur l'herbe fraiche53, - прибавил Де-Грие с зверскою злобой. |
