Изменить размер шрифта - +

     Вдруг подскочил Де-Грие. Они все трое были возле; я заметил, что  m-lle
Blanche стояла с маменькой в стороне и любезничала с князьком. Генерал был в
явной немилости, почти в загоне. Blanche даже и смотреть на него не  хотела,
хоть он и юлил подле нее всеми силами. Бедный генерал! Он бледнел,  краснел,
трепетал и даже уж не следил за игрою  бабушки.  Blanche  и  князек  наконец
вышли; генерал побежал за ними.
     -  Madame,  madame,  -  медовым   голосом   шептал   бабушке   Де-Грие,
протеснившись к самому ее уху. - Madame, эдак ставка нейдет... нет, нет,  не
можно... - коверкал он по-русски, - нет!
     - А как же? Ну, научи! -  обратилась  к  нему  бабушка.  Де-Грие  вдруг
быстро заболтал по-французски, начал советовать, суетился, говорил, что надо
ждать шансу, стал рассчитывать какие-то цифры... бабушка ничего не понимала.
Он беспрерывно обращался ко мне, чтоб я переводил;  тыкал  пальцем  в  стол,
указывал; наконец схватил карандаш и  начал  было  высчитывать  на  бумажке.
Бабушка потеряла наконец терпение.
     - Ну, пошел, пошел! Все вздор мелешь! "Madame, madame", а сам и дела-то
не понимает; пошел!
     - Mais, madame, - защебетал Де-Грие и снова начал толкать и показыватъ.
Очень уж его разбирало.
     - Ну,  поставь  раз,  как  он  говорит,  -  приказала  мне  бабушка,  -
посмотрим: может, и в самом деле выйдет.
     Де-Грие хотел только отвлечь ее от больших кушей: он предлагал  ставить
на числа, поодиночке и в совокупности.  Я  поставил,  по  его  указанию,  по
фридрихсдору  на  ряд  нечетных  чисел  в  первых  двенадцати  и   по   пяти
фридрихсдоров  на  группы  чисел  от  двенадцати  до   восемнадцати   и   от
восемнадцати до двадцати четырех: всего поставили шестнадцать фридрихсдоров.
     Колесо завертелось. "Zero", - крикнул крупер. Мы все проиграли.
     - Эдакой болван! - крикнула бабушка, обращаясь к Де-Грие. -  Эдакой  ты
мерзкий французишка! Ведь посоветует же  изверг!  Пошел,  пошел!  Ничего  не
понимает, а туда же суется!
     Страшно обиженный Де-Грие  пожал  плечами,  презрительно  посмотрел  на
бабушку и отошел. Ему уж самому стало стыдно, что связался;  слишком  уж  не
утерпел.
     Через час, как мы ни бились, - все проиграли.
     - Домой! -крикнула бабушка.
     Она не промолвила ни слова до самой аллеи. В аллее, и уже  подъезжая  к
отелю, у ней начали вырываться восклицания:
     - Экая дура! экая дурында! Старая ты, старая дурында!
     Только что въехали в квартиру: - Чаю мне!  -  закричала  бабушка,  -  и
сейчас собираться! Едем!
     - Куда, матушка, ехать изволите? - начала было Марфа.
     - А тебе какое дело? Знай сверчок свой шесток!  Потапыч,  собирай  все,
всю  поклажу.  Едем  назад,  в   Москву!   Я   пятнадцать   тысяч   целковых
профершпилила!
     - Пятнадцать тысяч, матушка! Боже  ты  мой!  -  крикнул  было  Потапыч,
умилительно всплеснув руками, вероятно, предполагая услужиться.
Быстрый переход