|
- Одному очень опасно. - Всего ведь девяносто миль, - сказал я. - От такого пьянчуги пользы тоже немного. Я перегнал лодку на другую сторону порта, на пристань “Стандард-ойл”,и набрал бензину в оба бака. Туда входит около двухсот галлонов. Очень мне не хотелось покупать столько по двадцать восемь центов галлон, но кто его знает, где придется очутиться. С того часа, как я встретился с китайцем и взял у него деньги, вся эта история не давала мне покоя. Ночью я почти не спал. Когда я вернулся на пристань Сан-Франциско, там меня ждал Эдди. - Здорово, Гарри, - крикнул он мне и помахал рукой. Я бросил ему кормовую чалку, и он закрепил ее, потом взошел на борт. Он был все тот же, длинный, мутноглазый, еще больше пьяный, чем обычно. Я не сказал ему ни слова. - Выходит, этот тип, Джонсон, уехал и оставил нас ни с чем? - спросил он меня. - Ты что-нибудь знаешь о нем? - Убирайся вон, - сказал я ему. - Смотреть на тебя противно. - Братишка, да разве я не огорчен так же, как и ты? - Убирайся с лодки, - ответил я ему. Он только удобнее устроился на сиденье и вытянул ноги. - Говорят, мы едем сегодня, - сказал он. - Что же, тут в самом деле больше нечего делать. - Ты не едешь. - В чем дело, Гарри? Не стоит тебе ссориться со мной. - Вот как? Убирайся с лодки. - Ну-ну, полегче. Я ударил его по лицу, он встал и полез обратно, на пристань. - Я бы с тобой так не поступил, Гарри, - сказал он. - Еще бы ты посмел, - ответил я ему. - Я тебя с собой не беру. Вот и все. - Хорошо, но зачем же было бить меня? - Чтоб ты это уразумел. - А что же мне теперь делать? Оставаться и голодать? - Какого черта голодать, - сказал я. - Можешь наняться на рейсовый пароход. Отработаешь обратный путь. - Ты со мной не по-честному поступаешь, - сказал он. - Хотел бы я знать, с кем ты поступаешь по-честному, пьянчуга, - ответил я ему. - Ты родную мать готов обжулить. Это, кстати сказать, было верно. Но мне стало неприятно, что я его ударил. Всегда неприятно, когда побьешь пьяного. Но на такое дело я все равно не мог взять его с собой; даже если бы и хотел. Он побрел к воротам, длинный, как день без завтрака. Потом он повернулся и пошел обратно. - Нельзя ли перехватить у тебя доллар-другой, Гарри? Я дал ему пятидолларовую бумажку из денег китайца. - Я всегда знал, что ты мне друг, Гарри. Почему ты не хочешь взять меня? - Ты приносишь несчастье. - Ты просто взбесился, - сказал он. - Ну, ничего, приятель. Ты еще рад будешь со мной повстречаться. Теперь, с деньгами в кармане, он пошел гораздо быстрее, но, право, мне противно было даже смотреть, как он ступает. Он ступал так, точно все суставы у него были вывернуты задом наперед. Я пошел в “Жемчужину” и встретился там с агентом, и он передал мне бумаги, а я угостил его пивом. Потом я сел завтракать, и тут явился Фрэнки. - Это мне дали для тебя, - сказал он и передал мне что-то скатанное в трубочку, завернутое в бумагу и перевязанное красным шнурком. |
