|
И как, когда мы сюда приехали, я загнал вас в угол и раскрыл всю вашу грязную аферу, которая, вы думали, уже у вас в кармане; и как вчера вечером Лисон начал кое что понимать. Еще немного, и вы бы сели в галошу, еще бы один день – и все. Этот день – сегодня. Этот день сегодня, но Лисона уже нет. Вот что я собираюсь рассказать генеральному прокурору, и не говорите, что я вас не предупреждал. Я не хочу, чтобы вы потом так сказали, для чего мне и понадобились свидетели. Вот и все. Феррис повернулся и пошел к выходу. Брэгэн окликнул его, но тот не остановился. Брэгэн вскочил и бросился за ним, но когда он был у двери, Феррис уже перешагнул через порог и захлопнул дверь за собой. Брэгэн посмотрел на меня невидящим взглядом, сказал: – Бог ты мой, он ведь сам сунул Паппсу взятку! – открыл дверь и был таков. Я закрыл за ним, повернулся к двери спиной и спросил Вулфа: – Мне пойти кого нибудь предупредить? Или подождем немного, а потом пойдем на поиски трупа? – Плейстоцен, – прорычал он. – Саблезубые гиены. – О'кей, – согласился я, – но, как бы то ни было, вы, по моему, дали маху. Этот подонок мог и вправду нас вызволить отсюда. И, если так, то смотрите: на машине отсюда до Западной Тридцать пятой улицы, Манхэттен, – семь часов. На самолете отсюда до Вашингтона – три часа. Я сажусь в такси, еду в город и приступаю к работе. Вы сигаете в самолет до Нью Йорка. Полет до «Ла Гардиа» – час с четвертью. На такси от «Ла Гардиа» до Западной Тридцать пятой улицы, Манхэттен, – сорок пять минут. Итого, на все про все – пять часов. На два часа меньше, чем на машине. Я уже не говорю, что так они нас вообще не выпустят. А помимо всего прочего, можно было бы и счет Брэгэну выставить, тысяч на десять зелененьких, как минимум. Вы могли бы ему сказать… – Арчи. – Да, сэр. – На полке, там, в комнате, есть книга «Власть и политика», Томаса К. Финлеттера. Я хотел бы ее почитать. Между нами уже давно существует молчаливый уговор, что дома книги с полок он достает себе сам, но здесь, надо признать, ситуация была совсем иная, поэтому я решил его немного побаловать. Идя по коридору, я все ждал, что услышу звуки сражения, но все было тихо. В большой комнате под дверью сидел полицейский. Я без труда нашел книгу, вернулся к Вулфу и вручил ему. – Мне пришло в голову, – сказал он, – что чуть позже они начнут шуровать на кухне. Они могут даже попробовать собраться за столом на ужин. В холодильнике еще осталась третья часть ветчины «Райдер», половина жареной индейки, оливки, созревшие на дереве, молоко и пиво. Хлеб там совершенно несъедобный, но в буфете есть крекеры «Кэсуэлл», а в другом буфете – банка черничного варенья «Брэнтлинг». Если увидите что нибудь еще, что вам понравится, – несите сюда. Он открыл книгу и устроился в кресле поудобнее. Я еще не закончил обрабатывать его на предмет представления Брэгэну возможности выпустить нас на волю и выплатить нам гонорар (отчасти из соображения, что брэгэнская теория насчет убийства – наиболее стоящая из всех, что есть), но мне подумалось, что полчаса наедине с книгой сделают его более благосклонным к идее авиапутешествия. Поэтому я выкатился обратно в коридор и проследовал на кухню. Повар, Самек, был уже там, а вокруг него – целая куча блюд, подносов и отборной жратвы. Я сказал, что, если он не против, то я возьму пару подносов для себя и для Вулфа, и он ответил: «Валяйте». Достав бутылку молока, я небрежно спросил: – Кстати, я хотел взглянуть на форель, которую поймал посол. |
