– Четырнадцать впору сорока. – Она тронулась и на выезде из города завернула на парковку у церкви. Там она дала мне первый урок вождения.

Изначальная нервозность уступила место восторгу, пока машина объезжала парковку, притормаживая и поворачивая. Когда моя наставница сказала, что пора остановиться, я взмолилась:

– Пожалуйста, еще один кружочек.

– Ты прирожденный водитель, – сказала она. – Тебе надо поговорить с родителями о получении прав.

Мы поменялись местами, и она повела машину прочь с острова.

– Папа когда‑нибудь станет прежним? – Я старалась, чтобы голос звучал бесстрастно, но это получалось не вполне.

– Даже лучше, чем прежним. Только подожди. – Она вела машину так же непринужденно, как мае, но с более подчеркнутыми остановками и стартами. – Теперь, когда он не принимает старый состав и перешел на мой, ему откроется полный спектр эмоций. Его чувства подавлялись годами, спасибо этой Рут. – Она покачала головой. – Ума не приложу зачем ?

– Она любила его. И ненавидела нас с мамой за то, что стоим у нее на пути.

– Ну и мелодрама.

– Это больше чем мелодрама. – Я не знала, сколько можно ей рассказать. – Вчера вечером Дашай вынула у нее из глаза одну штуку.

– Какую штуку?

Я описала саса, не называя ее.

– И как она это извлекла?

И снова я почувствовала себя как на допросе.

– Я не все видела.

– Судя по твоему рассказу, это могла быть опухоль. – Она рассердилась. – Это задача не для любителя.

– Но Дашай и раньше это проделывала. – Я понимала, что, наверное, делаю только хуже, но продолжала говорить: – Она наделена способностью видеть эти штуки через глаза.

– Похоже, она практикует иридодиагностику.

– Что это?

– Это альтернативная медицинская практика. Согласно данной теории, дефекты на радужке отражают склонность к конкретным заболеваниям. Иридологи пользуются подробными картами радужной оболочки глаза, привязывая ее участки к определенным органам и железам. В основном это, конечно, чепуха. Но даже традиционная западная медицина признает, что глаза могут служить индикаторами болезни.

– Доктор Чжоу, я ценю, что вы рассказываете мне о таких вещах, – сказала я, – но в данный момент у меня голова забита другим.

Она бросила на меня любопытный взгляд.

– Сыворотка, которую я тебе дала, работает?

– По‑моему, я стала энергичнее. То есть когда сплю достаточно. И чувствую все очень глубоко.

– Разве это не добрый знак?

– Наверное. – Глубоко чувствовать не больно‑то весело, подумалось мне.

– Лучше чувствовать, чем не чувствовать, – сказала она. Машина выехала на Островное шоссе.

– Наверное, – повторила я. – Я не хотела бы сделаться зомби, как Мисти.

И тут я осознала: она же не знает про Мисти и про дом у площади Оглторпа тоже. Пока мы ехали, я рассказала ей про вербовку, и про «жизнь с чистого листа», и про использование амриты. Попутно изложила и историю с «В». Оказалось, она слышала об этом наркотике.

– В клинике я вижу ребят, сидящих на «В», – сказала она. – Но эта амрита, похоже, куда серьезнее. Делать людей бесплодными без их ведома… ты представляешь, насколько это плохо?

– Что мы можем сделать?

– Надо поговорить с властями, – решительно сказала она.

Сердце у меня упало. Хватит с меня полиции и ФБР.