– Это прекрасно – знать, что у вас есть дом и очаг, на которые можно положиться для пропитания. Но большинство сражений Асгарда протекает за его границами. Много раз мне приходилось добывать себе еду во время странствий по Девяти Мирам по дороге на другой уровень вселенной.

Помню один случай, много веков назад, когда я отправилась в Ниффльхейм. Я взяла с собой вяленое мясо для поддержания сил, но путешествие затянулось, и мне пришлось растягивать свой провиант. А потом, когда я перевалила через хребет, на меня набросился огромный зверь.

– Отец Хильде? – спросил один из мальчишек.

Боре шикнул на него.

– На самом деле это был огромный олень. Я и не догадывалась, что он там был, а он напал на меня, как только заметил, и попытался выпустить мне кишки своими гигантскими рогами.

– Вы справились с ним? – поинтересовался Боре.

Хильде закатила глаза.

– Ну разумеется, она справилась, тупица, она же сейчас с нами и рассказывает эту историю, разве не так?

– Ой, точно.

– Смысл этой истории, малыши, – угрожающим тоном, чтобы предвосхитить любые новые прерывания, произнесла Сиф, – в том, что я была недостаточно осведомлена о своем окружении. Олень был в полтора раза тяжелее меня...

– А, то есть он все таки был размером с отца, – с улыбкой пробормотал Аларик.

– ... и мне было не под силу его одолеть. Он сшиб меня с лошади, и мне едва удалось отразить его нападение, стоя на ногах и отмахиваясь мечом. В конце концов мне удалось оторваться от него и добраться до своей лошади, которая, по счастью, не пострадала. И только преодолев какое то расстояние, я поняла, что, когда олень вышиб меня из седла, на землю упала не только я, но и мой мешок. И я осталась без всех своих вещей – и без еды. В тот день я поняла, что, хотя очень важно знать, как противостоять различным врагам, временами ты вынужден противостоять суровым реалиям самой природы. И вот поэтому я учу вас разбираться в лесных созданиях и подбираться к ним бесшумно и пешком. Если бы я обладала подобным знанием тогда, на пути в Ниффльхейм, я могла бы и не лишиться припасов, либо же мне не пришлось бы настолько тяжко после их потери.

Сиф оглядела своих подопечных, надеясь, что смогла донести до них смысл своих слов. Из всех обитателей Девяти Миров дети точно не были самыми любимыми компаньонами Сиф, обычно воительница считала их отвратительными и утомительными. Настолько отвратительными и утомительными, что даже спросила у Одина, зачем он поручает это конкретное задание ей.

– Однажды, – сказал Один в ответ на вопрос, – мой сын Тир взял на себя обязанности обучать молодежь Асгарда ратному делу. Ты, Сиф, хорошо это знаешь, ибо стала его первой ученицей.

Сиф кивнула, стараясь не показать свою гордость.

– Но Тир уже давно покинул Асгард, и после атаки Хрунгнира я задумался о том, что было бы неплохо одному из моих самых доверенных воинов взвалить на свои плечи обязанности Тира.

– Почту за честь, – солгала Сиф, – но почему я?

– Ты училась у Тира. Да, как и Тор и Фандрал, но Тор все еще залечивает раны, нанесенные ему Хрунгниром, а Фандралу, на мой взгляд, не хватает терпения и дисциплины, чтобы обучать детей.

– И хотя я полностью разделяю взгляды Всеотца касательно Фандрала, разве не применима эта же характеристика и ко мне? – спросила Сиф таким тоном, что становилось очевидно – она не ждет на свой вопрос никакого другого ответа, кроме как «да».

Один, однако, не заглотил наживку.

– Я полагаю, Сиф, что ты себя недооцениваешь. Кроме того, насколько я помню, ты никогда не стеснялась критиковать методы Тира. Теперь же тебе выпадает шанс, как говорят смертные в Мидгарде, «ответить за базар».

За прошедшие тысячи лет Сиф видела Одина злым, надменным, сильным, праведным и пугающим.