– Завтра!

– Мы совершенно измотаны, сэр. Ничего больше не можем сделать. У нас не осталось воды. Когда взрывали дамбу, то взорвали единственный трубопровод, по которому с материка поступала вода.

– Очень умные и проницательные парни готовили здесь нашу систему обороны, – пробормотал Фарнхолм. – Потратили на нее тридцать миллионов фунтов. Неприступная крепость. Больше и лучше Гибралтара. Ля‑ля‑ля... Боже, от всего этого я делаюсь больным. – Он с отвращением фыркнул, поднялся на ноги и вздохнул. – Ну ладно. Больше не о чем говорить. Пора обратно на старую добрую «Кэрри Дансер». И помоги господи Австралии!

– "Кэрри Дансер"? – удивился полковник. – Она погибнет через час после рассвета, сэр. Повторяю вам, что небо над проливами кишит японскими самолетами.

– Вы можете предложить какой‑то другой выход? – устало спросил Фарнхолм.

– Да знаю я, знаю. Но даже если вам повезет, то каковы гарантии, что капитан поплывет туда, куда вам нужно попасть?

– Никаких гарантий, – признал Фарнхолм. – Но на борту очень кстати находится один голландец по имени ван Оффен. Вдвоем мы, возможно, сумеем наставить нашего достойного капитана на путь истинный.

– Вполне возможно... – Внезапно полковник подумал о другом. – А кстати, какие у вас гарантии, что он дождется, пока вы доберетесь обратно до берега?

– Вот. – Фарнхолм ткнул потертый саквояж, лежащий у его ног. – Моя гарантия и, надеюсь, моя страховка. Сиран полагает, что эта штуковина набита бриллиантами. Я использовал несколько бриллиантов, чтобы подкупить его и заставить приплыть сюда. Кроме того, он не слишком далеко отсюда. Пока он надеется, что есть хоть какой‑то шанс отделить меня от этого, – он снова пнул саквояж, – то будет держаться за меня, словно я его родной брат.

– Он... он не подозревает?..

– Ни в коем случае. Он считает меня старым пьяным мерзавцем, находящимся в бегах с нечестно нажитым добром. Пришлось приложить определенные усилия, чтобы, э‑э, создать такое впечатление.

– Понимаю, сэр. – Полковник принял решение и протянул руку к колокольчику. Когда появился сержант, он сказал: – Попросите капитана Брайсленда прийти сюда.

Фарнхолм поднял бровь в немом вопросе.

– Это самое большее, что я могу сделать для вас, сэр, – объяснил полковник. – Я не могу предоставить вам самолет. Не могу гарантировать, что вас не потопят еще до полудня. Но я могу гарантировать, что капитан «Кэрри Дансер» будет безоговорочно следовать вашим указаниям. Я собираюсь направить лейтенанта и пару десятков людей из Шотландского полка для сопровождения вас на борту «Кэрри Дансер», – улыбнулся он. – Они и в лучшие времена были боевыми парнями, а сейчас у них особенно свирепое настроение. Не думаю, что капитан Сиран доставит вам много сложностей.

– Уверен, что так и будет. Я страшно вам благодарен, полковник. Это очень поможет. – Фарнхолм застегнул рубашку, поднял саквояж и протянул руку. – Благодарю за все, полковник. Конечно, это звучит глупо, при том что вас ожидает концентрационный лагерь, но все равно желаю вам всего наилучшего.

– Благодарю, сэр. И... удачи вам. Видит бог, вам она потребуется. – Он взглянул на ту часть тела Фарнхолма, где скрывался пояс с фотостатами, и мрачно подытожил: – По крайней мере, у нас обоих имеется шанс.

Когда бригадный генерал Фарнхолм вновь вышел в ночную тьму, дым слегка рассеялся, но в воздухе все еще держалось странное соединение пороха, смерти и разложения, которое всякий старый солдат слишком хорошо знает.