Армстронг склонился над планом.

– Довольно обширное поле для поисков. Каковы размеры ящика?

– По словам Мейрика – два на полтора фута, высота – один фут.

Армстронг что‑то подсчитал в уме.

– Если мы будем копать ямы наугад, то вероятность того, что мы промажем, составляет восемьсот к одному.

– Мы сделаем кое‑что получше, – сказал Кэри. – По первоначальному замыслу Мейрик должен был отправиться с нами и указать нужное место. Когда‑то он помогал отцу зарыть этот ящик, но прошло много лет, и он забыл кое‑какие детали, – Кэри снова покопался в чемоданчике. – Вот все, что у нас есть.

Армстронг изучил крупномасштабный план, тщательно нарисованный чернилами.

– Вот здесь растут четыре дерева, – сказал Кэри. – Ящик закопан под одним из них, но Мейрик забыл, под каким именно.

– По крайней мере теперь нам придется копать не больше четырех ям.

– После 1944 года прошло много лет, – наставительно сказал Кэри. – Трех деревьев уже нет. Смотри, – он вытащил несколько фотографий. – Их сделали наши финские друзья несколько недель назад. Я надеялся, что, попав на место, Мейрик все вспомнит, но Мейрика больше с нами нет. Все, чем мы располагаем, это пол‑акра земли и одно дерево, – Кэри ткнул пальцем в фотографию. – Думаю, что здесь, но не уверен.

– Итак, мы будем копать, – подытожил Армстронг. – Этим придется заниматься в темноте.

Кэри уставился на него.

– В какой темноте? Мы не на широте Полярного круга, но даже здесь в это время года солнце практически не заходит. Самое большее, чего можно ожидать, это глубоких сумерек.

– Нам обязательно нужно идти сейчас? – спросил Армстронг. – Почему нельзя подождать до осени?

Кэри вздохнул.

– Даже не принимая во внимание тот факт, что бумаги сами по себе чрезвычайно важны, я могу назвать одну очень основательную причину, – он постучал по плану. – Меррикен жил в пригороде, где селились люди с хорошим достатком. Но Энсо быстро разрастается. Старые лома ветшают перестраиваются целые районы. По нашим сведениям, в конце лета здесь появятся бульдозеры. Мы должны опередить их.

– Какая жалость, что Мейрик сделал свое великое открытие не в прошлом году! – посетовал Армстронг. – В доме кто‑нибудь живет?

– Да, русский по фамилии Кунаев. Он работает мастером на одной из бумажных фабрик. Жена, трое детей, одна кошка. Собаки нет.

– Значит, от нас требуется всего лишь заявиться к ним и среди бела дня начать раскопки в саду? Кунаеву это, несколько я понимаю, очень понравится, – Армстронг отложил фотографию. – Невыполнимая затея!

– Нет ничего невыполнимого, мой мальчик, – невозмутимо ответил Кэри. – Начнем с того, что бумаги Меррикена уложены в ящик. Маленькая деталь: ящик обшит листовой сталью, а у меня есть отличный металлоискатель – маленький, но мощный.

– Вроде миноискателя?

– Похож, но значительно меньше по размерам. Его можно без особого риска пронести через границу. Сделан по специальному заказу. Если верить дырявой памяти Мейрика, то ящик закопан на глубине не более двух футов. Я проверял этот прибор на ящике меньших размеров, и уверяю тебя, что даже с глубины в три фута он дает такой сигнал, что барабанные перепонки трещат.

– Хорошо, мы поймаем сигнал и начнем копать. Что сделает Кунаев, когда увидит нас?

Кэри усмехнулся.

– Если нам хоть немного повезет, то его там не будет.