Шины пронзительно завизжали, когда «пежо» сделал крутой поворот направо. Боуман подъехал к Сес‑силь, остановил машину и выскочил из нее, оставив двигатель работающим. Она подбежала к нему и подтолкнула свой чемодан.

– Скорее, – почти зло сказала она, передав ему чемодан. – Разве ты не слышишь, они уже близко?

– Слышу, – сказал Боуман спокойно. – Я думаю, что у нас в запасе есть время.

Действительно, у них было еще немного времени.

Они услышали шум двигателя, работающего на первой передаче, – шум, ослабевающий в связи с тем, что машина резко затормозила перед поворотом. Внезапно она появилась; было видно, что она почти не поддается управлению на поворотах. Кзерда отчаянно крутил руль, но казалось, что передние колеса вертятся самостоятельно. Боуман с интересом наблюдал, как джип перелетел через обочину дороги, срубил молодое деревце и опрокинулся с впечатляющим грохотом.

– То‑то! – сказал Боуман Сессиль. – Ты когда‑нибудь видела такое безалаберное вождение?

Он пересек дорогу и оглянулся. Джип, колеса которого все еще вращались, лежал на боку, а трое цыган, явно расставшихся с автомобилем раньше, чем тот перевернулся, распластались на расстоянии пятнадцати футов от него. Боуман наблюдал, как они с трудом поднялись на ноги. Ференца, конечно, среди них не было. Боуман услышал, как к нему подошла Сессиль.

– Это твоя работа, – с осуждением сказала она. – Ты вывел из строя их джип.

– Я не сделал ничего особенного, – нехотя ответил он. – Только спустил шины.

– Но ты же рисковал жизнью этих людей! Джип мог бы упасть на них сверху и раздавить насмерть!

– Не всегда возможно организовать все так, как хотелось бы, – с сожалением ответил Боуман. Сессиль наградила его взглядом, достойным доктора Криппена, после того как его привели в суд, поэтому он сменил тон: – Ты не выглядишь слабоумной, Сессиль, и не заводи дурацких разговоров. Если ты думаешь, что наши три друга наслаждались здесь ночной прогулкой на свежем воздухе, то почему бы тебе не пойти и не поинтересоваться, как они себя чувствуют?

Она повернулась и, ни слова не говоря, пошла к машине. Он последовал за ней, и они поехали, сердитые друг на друга. Через минуту Боуман снизил скорость и припарковал машину на небольшом, лишенном растительности пятачке справа от дороги. Через лобовое стекло они видели отвесные известняковые скалы с бесчисленными квадратными отверстиями: они были сделаны рукой человека и наполнены непроницаемой мглой; в глубине их располагались невидимые пещеры.

– Ты что, собираешься остановиться здесь? – чужим голосом спросила Сессиль.

Боуман заглушил двигатель и поставил машину на ручной тормоз.

– Я уже остановился.

– Но они найдут нас! – В ее голосе звучало отчаяние. – Непременно найдут. В любую минуту.

– Нет. Если они вообще еще в состоянии соображать после того, как попали в небольшую аварию, то подумают, что мы уже на полпути к Авигнону. Кроме того, им необходимо некоторое время, чтобы прийти в себя и снова захотеть вести машину при лунном свете.

Они вышли из машины и взглянули на входы в пещеры. Дурное предчувствие охватило их: здесь было что‑то зловещее, пугающее, ужас, который вселяло это место, не поддавался определению.