Едва они выехали на главную дорогу, Сессиль сказала:

– Мистер Боуман, вы, очевидно, умнее, чем кажетесь.

– А почему ты так решила?

– Минуту или две назад я задала вам вопрос, от ответа на который вы уклонились по какой‑то причине.

– Вопрос? Какой вопрос?

– Не обращайте внимания, – сказала она покорно. – Я сама забыла, какой вопрос.

Ле Гран Дюк, сидя в полосатой пижаме и повязав на шею салфетку, завтракал. Поднос, на котором принесли завтрак, был шириной с кровать и вмещал огромное количество еды. Он только что подцепил аппетитный кусочек рыбы, как открылась дверь и, не постучав, вошла Лила. Ее светлые волосы были растрепаны, одной рукой она придерживала плед, в который куталась, в другой держала листок бумаги, которым размахивала. Было видно, что она расстроена.

– Сессиль уехала! – Она энергично помахала листком бумаги. – Она оставила это.

– Уехала? – Ле Гран Дюк положил в рот кусочек рыбы и наслаждался его вкусом. – Боже, эта барабулька превосходна! Уехала? Куда?

– Я не знаю. Она взяла свои вещи.

– Дай мне подумать. – Он протянул руку и взял записку из рук Лилы. – «Увидимся на почте в Сен‑Мари». Можно сказать, практически никакой информации. Этот бандит, который был с ней прошлой ночью...

– Боуман? Нейл Боуман?

– Именно этого бандита я имею в виду. Проверь, здесь ли он еще. И свою машину.

– Я не подумала об этом.

– Надо думать, – сказал ле Гран Дюк мягко.

Он снова взял нож и вилку, подождал, пока Лила быстрым шагом выйдет из комнаты, открыл ящик прикроватной тумбочки и вытащил оттуда записную книжку, которой Лила пользовалась прошедшей ночью, когда исполняла роль его бесплатной секретарши при интервьюировании цыган. Он сравнил почерк в записной книжке с почерком записки, которую Лила только что передала ему: вне всякого сомнения, почерк был один. и тот же. Ле Гран Дюк вздохнул, вернул на место записную книжку, небрежно уронив записку на пол, и возобновил свою атаку на барабульку.

Он уже закончил ее и с нетерпением поднимал крышку с блюда, на котором находились почки с беконом, когда вернулась Лила. Вместо пледа на ней было голубое короткое платьице, в котором она была вечером. Ее волосы были причесаны, но возбуждение не прошло.

– Он тоже уехал. И автомобиля нет. О Чарльз, я беспокоюсь.

– С ле Гран Дюком тебе нечего волноваться. Сен‑Мари – это город?

– Я думаю, да. – Лила была задумчива, чувствовалось, что она не знает, что делать. – Но как я доберусь туда? Мой автомобиль... наш автомобиль...

– Ты поедешь со мной, дорогая. У ле Гран Дюка всегда найдется какой‑нибудь транспорт. – Он сделал паузу и прислушался к внезапно послышавшемуся невнятному говору. – Тс... Эти цыгане бывают ужасно надоедливы. Убери поднос, дорогая.

Не без труда Лила убрала поднос. Ле Гран Дюк встал с кровати, надел яркий китайский халат и направился к двери. Было ясно, что громкий гул голосов доносится из переднего дворика, поэтому он подошел к балюстраде террасы и посмотрел вниз.

Возле задней стены кибитки Кзерды – только эту часть двора ле Гран Дюк мог видеть со своего места – собралась большая толпа цыган. Некоторые из них жестикулировали, другие что‑то кричали, было видно, что все чем‑то недовольны.

– А! – Ле Гран Дюк хлопнул в ладоши. – Это настоящая удача. Редко так случается, чтобы все были в сборе. Это как раз то, что нужно для фольклориста! Пойдем.

Он повернулся и решительно направился к ступенькам, ведущим вниз.