|
Жалость Гедсдена мгновенно сменилась приступом буквально душившей его ярости. - Проклятый предатель!.. Значит, говорите, вы посмеете сделать это без согласия Совета? Ратледж встал. Лицо его было непреклонно. - Да поможет мне Господь, я сделаю это. И я знаю, что делаю. Можете называть меня трусом, предателем, кем угодно. Ваше мнение мне безразлично. У меня есть долг перед народом Каролины, который облек меня высшей властью. И я выполню свой долг, несмотря на оскорбления, обвинения и даже угрозы. Достоинство, с которым держался этот человек, укротило гнев собравшихся. - В таком случае вы выполните его без моей помощи, - сухо поклонился Гедсден и повернулся, чтобы уйти вслед за Лоренсом, но, натолкнувшись на Молтри, остановился и положил руку на плечо генерала. - Помни, Уильям, что командуешь здесь ты! - произнес он сурово. Генерал хмуро усмехнулся. - Будь спокоен - пока я командую, город не будет сдан. Мистер Ратледж настаивает на своем предложении, вот пусть и пошлет его британцам от своего имени. Но не от моего. А когда те его примут, генерала Превоста ждет неожиданное открытие. Он вдруг обнаружит, что любые соглашения, достигнутые с гражданским губернатором, не распространяются на военного коменданта Чарлстона. - Да, да! - закивал в знак одобрения Гедсден и удалился. За ним последовали двое других офицеров, которые козырнули Молтри, демонстративно не замечая губернатора. Джон Эдвардс заявил, что снимает с себя всякую ответственность за любые действия Ратледжа и тоже собрался уходить, позвав с собою Фергюссона и третьего горожанина. Те охотно присоединились, но прежде Фергюссон счел своим долгом высказаться: - Подумайте хорошенько, прежде чем сделать следующий шаг, Джон Ратледж! Иначе вы можете вдруг обнаружить, что ступили на виселицу. Если вы продадите нас британцам... Короче говоря, будьте осторожны. - Он обратился к Молтри: - Действуйте согласно вашему здравому смыслу, генерал, и, будьте уверены, мы вас поддержим. - И Фергюссон покинул палатку. Ратледж бесстрастно стоял все на том же месте, не проронив ни слова. Но Лэтимер, внимательно за ним следивший, заметил, как бескровные губы губернатора скривились в убийственно презрительной усмешке. Теперь в палатке с Ратледжем осталось только трое, и лишь двое из них являлись членами Совета, но это были люди, на которых Ратледж особенно рассчитывал - в первом случае благодаря родству, а во втором - многолетней крепкой дружбе. Однако шурин Ратледжа, командир полка ополченцев Роджер Смит, покинул его. Минуту он стоял, преодолевая сомнения, затем поднял хмурый взгляд. - Джон, я сожалею, что ты принял такое решение. Я поддержал бы тебя, но не могу. Лучше умереть там... лучше что угодно, только не измена всем провинциям, которые нам верят и полагаются на нас. |
