|
Ответил Пинкни: - Кекленд дезертировал из Провинциальной милиции. Формально в этом случае было совершено преступление, за которое мы могли привлечь его к суду. Фезерстон, к несчастью для нас, не сделал ничего такого, что по конституции давало бы нам право хотя бы изгнать его из конгресса, не говоря уже о законном суде. - Вы будете рассуждать о конституции и законах, пока нас всех не уничтожат. Вы только и делаете, что сутки напролет предаетесь размышлениям, а тем временем другая сторона вооружается, чтобы нас сокрушить. Гедсден перевел дух, собираясь с силами для новой словесной атаки, способной склонить чашу весов в его пользу, однако Ратледж предупредил этот взрыв. Всегда и во всем педантичный, он добросовестно адресовался к председателю. - Сэр, такой яростный напор в деле, требующем спокойного обсуждения, неприемлем. - Он говорил с ледяной интонацией. - Необходимо пресекать ведение спора в подобном стиле. - Обсуждайте, пресекайте и идите к дьяволу, - обиделся Гедсден и с шумом уселся. Ратледж невозмутимо продолжал: - Прежде чем мы сможем признать вину Фезерстона установленной, требуется обсудить один-два пункта. В настоящий момент обвинение основано на показаниях единственного свидетеля, а его показания, в свою очередь, основаны только на том, что он узнал почерк! Те из вас, кто имеет опыт судебных расследований, хорошо знают, что нет доказательства более ненадежного, чем сравнение почерка. Сходство или несходство почерка чрезвычайно обманчиво. Его аргументы, однако, производили на слушателей меньшее впечатление, чем рассудительная манера, в которой он их излагал. В этом и состояло искусство опытного адвоката. Он никогда не говорил напыщенно и редко прибегал к патетике. Он импонировал аудитории своими спокойными, трезвыми призывами к разуму и здравому смыслу. Даже Гедсден, за минуту до этого такой нетерпеливый, внимал Ратледжу молча. - Мистер Лэтимер сказал нам, - продолжал Ратледж, - что он узнал почерк Фезерстона, когда губернатор показал ему перечень имен. Мне думается, что в действительности, - и он перевел спокойные, навыкате глаза на обвинителя, - это не что иное, как выражение личного мнения мистера Лэтимера. И, полагаю, не может быть ничем более. Лэтимер вопросительно посмотрел на Лоренса, тот кивнул. - И тем не менее, - подражая манере Ратледжа, холодно произнес Лэтимер, - это не просто мнение, это неоспоримый факт. Я знаком с почерком Фезерстона гораздо ближе, чем полагает мистер Ратледж. У меня была возможность с детства изучить его так же хорошо, как свой собственный, - и он обстоятельно поведал им о том, что читателю уже известно. - Вам нечего на это возразить! - бросил Ратледжу Гедсден. |
