Проехав по удостоверениям ВАГОНа бесплатно, они сошли на тихой платформе с кассой в тридевятом стиле и отправились к объекту.

Их путь пролегал по кленовой аллее, украшенной памятниками поэтов, писателей и мемориальными досками вроде такой:

Здесь Н. В. Гоголь решил включить свое произведение «Ревизор» в программу седьмых классов

или такой:

Под этим деревом А. С. Пушкин не смог придумать названия к стихотворению «Буря мглою небо кроет…»

Вспугивая сорок и галок, сыщики дошли до кованых ворот, по обе стороны от которых тянулся забор с изображениями знаменитых литературных героев. У калитки на сундуке, прислонясь спиной к колонне, дремал субъект в черном. Рядом на гвозде висела ржавая корона.

— Спим на посту? — сурово поинтересовался Ведеркин.

Старикан вздрогнул, похлопал заспанными глазами. Потом напялил на уши корону и, потрясая одеждами, продекламировал:

— Налево пойдешь — в музей попадешь, направо пойдешь — лекторий найдешь, а прямо пойдешь — живота не спасешь.

— Погибнешь, что ли? — спросил Ведеркин дрогнувшим голосом.

— В смысле, буфет там, — объяснил старичок.

— Темните вы что-то, гражданин, — сказал Иван Иванович, — как-то у вас все запутано. Вы бы путеводитель издали что-ли…

— Хорошая идея, — согласился сторож, — а вы кто будете? Экскурсия али так, менестрели?

— Насчет стрельбы у нас — будьте покойны, — заверил его инспектор. — А сами мы из ВАГОНа.

— Ой, радость-то какая! — разулыбался, сверкая золотыми зубами, дед. — У нас без вас все плохо. Кстати, я — Кащей.

— Гражданин Бессмертный? — уточнил Ведеркин, заглянув в записную книжку.

— Он самый, — согласился добродушный старик.

— Над златом чахнете? — поинтересовался младший ВАГОНовец.

— В свободное от работы время. Все недосуг — я здесь на полставки сторожем, поскольку с персоналом трудности.

— Может, вам подлечиться, — предложил участливый Картуз. — У нас в Кисляевском профилактории как раз специалист по вашей болезни есть.

— Не, милый, незачем. Меня Яга лечит народным способом.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился Иван Иванович, который страдал ранним облысением и на этой почве коллекционировал самобытные рецепты.

— Ноги в живой воде парить заставляет.

— И как, помогает?

— Значительно чище становятся, — важно ответил дед.

Затем он неожиданно для своего возраста громко свистнул. За постройками на территории комплексного музея раздалось громкое квохтанье, и к ним, переваливаясь на куриных ногах, вышла здоровая избушка. За нею, недовольно пища и временами сталкиваясь друг с другом бежали выводки молоденьких избушат. На избе был намалеван толстый красный крест и висела кривоватая вывеска «Медпункт».

Гражданин Бессмертный поднялся по лестнице, прокашлялся и постучал в дверь.

— Следующий! — донеслось изнутри.

Кащей зашел.

В это время внимательный Ведеркин окинул взглядом прямоходящее сооружение и сверился с записной книжкой.

— А в документе написано: «стоит без окон, без дверей», — обратился он к начальнику, и свидетель имеется, некто Пушкин А. С.

— Это она раньше стояла, а как окна сделали, сразу пошла.

— Граждане менестрели, — позвал их сторож, — пожалуйте в горницу.