|
Но Гаммел его не отпускал. - А как машина, в порядке? Колдуэллы, пока не переехали на ферму в десяти милях от города, обходились без автомобиля. В Олинджоре куда угодно можно было добраться пешком, а до Олтона ходил трамвай. Но когда они снова откупили дом папаши Крамера, автомобиль стал необходим. Гаммел подыскал им "бьюик" тридцать шестого года всего за триста семьдесят пять долларов. - Замечательно. Превосходная машина. Простить себе не могу, что разбил решетку. - Ее невозможно сварить, Джордж. Но мотор работает хорошо? - Лучше некуда. Вы не думайте, Эл, я вам очень благодарен. - Мотор должен быть в порядке: прежний хозяин никогда не ездил со скоростью больше сорока миль. У него похоронное бюро было. Гаммел повторял это уже в тысячный раз. Видно, мысль эта ему нравилась. - Меня это не смущает, - сказал Колдуэлл, догадываясь, что в воображении Гаммела машина полна призраков. А ведь это был обыкновенный легковой автомобиль с четырьмя дверцами; покойника туда и не втиснуть. Правда, он был такой черный, каких Колдуэлл больше нигде не видал. Да, на старые "бьюики" шеллака не жалели. Разговаривая с Гаммелом, Колдуэлл нервничал. В ушах у него тикали часы; школа властно требовала его. Осунувшееся лицо Гаммела плясало в диком вихре звуков. Разрозненные автомобильные детали, зигзаги сорванной резьбы, угольные пласты, куски искореженного металла проступали на этом лице сквозь давно знакомые черты. Неужели мы разваливаемся на части? А в мозгу все стучало: "Шеллак на "бьюики", шеллак, шеллак". - Эл, - сказал он. - Мне пора. Значит, вы не возьмете денег? - Джордж, хватит об этом. Эти олинджерские аристократы всегда так. Денег ни за что не примут, зато любят принимать высокомерный тон. Навяжут одолжение и чувствуют себя богами. Он двинулся к двери, и Гаммел, прихрамывая, пошел за ним. Три циклопа так загоготали, что они обернулись. Арчи, изрыгая пронзительное кудахтанье, словно поднятое сотней недорезанных кур, указывал на пол. На грязном цементе остались мокрые следы. Колдуэлл посмотрел на раненую ногу: ботинок был пропитан кровью. Черная в тусклом скупом свете, она сочилась над пяткой. - Джордж, идите-ка лучше к доктору, - сказал Гаммел. - Схожу во время перерыва. Пускай пока кровоточит. - Мысль о яде не оставляла его. - Рана очистится. Он открыл дверь, и сразу же их обволокло холодным воздухом. Выходя, Колдуэлл слишком резко наступил на раненую ногу и подпрыгнул от неожиданной боли. - Скажите Зиммерману, - настаивал Гаммел. - Скажу. - Нет, правда, Джордж, скажите ему. - Все равно он ничего не может поделать, Эл. Дети теперь не те, что раньше; да он и сам рад, когда они нас живьем едят. Гаммел вздохнул. Серый комбинезон висел на нем, как пустой мешок; из его волос брызнули металлические опилки. |
