Разумеется, мама запрещала ей мыться с другими девушками в душевой,  но

Кэрри прятала купальные принадлежности в своем шкафчике и все равно  мылась,

принимая участие в этом постыдном и неприятном для нее ритуале обнаженности,

в надежде на то, что красный круг хоть немного потускнеет.

     (но сегодня-то сегодня)

     По другой стороне улицы ехал на  велосипеде  пятилетний  Томми  Эрбтер,

щуплый, вечно сосредоточенный мальчуган. Он давил на педали своего  "Швинна"

с  яркокрасными  боковыми  колесиками   и   гудел   вполголоса   простенький

рок-н-ролл, затем вдруг увидел Кэрри, посветлел лицом и высунул язык.

     - Эй, стараяпердуньямоясестрицаКэрри!

     Кэрри бросила на него полный ненависти взгляд.  Велосипед  закачался  и

неожиданно перевернулся. Оказавшись под велосипедом, Томми  заплакал.  Кэрри

улыбнулась и пошла дальше. Вопли Томми казались ей сладкой, звонкой музыкой.

     Вот бы уметь делать что-нибудь в таком же духе просто по желанию!

     (а ведь она только что это сделала)

     Кэрри остановилась как вкопанная за  семь  домов  до  своего,  устремив

пустой взгляд в  никуда.  Мальчишка  позади  хныкал,  потирая  расцарапанную

коленку, затем снова сел на велосипед и крикнул что-то Кэрри вслед. Она даже

не отреагировала: и не такое приходилось слышать.

     Ведь она подумала тогда, вспоминала Кэрри:

     (чтоб ты свалился чтоб ты  свалился  с  этого  чертового  велосипеда  и

разбил свою гнилую башку)

     И что-то в самом деле случилось.

     Ее разум... как бы это сказать... на мгновение напрягся, что  ли  -  не

совсем точно, но близко. Мысли как будто налились твердостью,  словно  мышцы

руки, поднимающей гантель... Тоже не очень точно, но другого сравнения на

     "Потому что тесны врата и  узок  путь,  ведущие  в  жизнь,  и  немногие

находят их" (Матф. 7.14).

     ум не приходило. Слабая такая рука с жиденькими детскими мускулами...

     Раз!

     Кэрри впилась яростным взглядом в панорамное окно миссис Йоррати, успев

при этом подумать:

     (глупая мерзкая старая стерва окно разбейся)

     Ничего. Панорамное окно миссис  Йоррати,  как  и  до  того,  безмятежно

блестело в свежих лучах утреннего  солнца.  Живот  снова  свело  болезненной

судорогой, и Кэрри двинулась дальше.

     Но...

     Лампочка... И пепельница тоже...

     Кэрри оглянулась

     (старая стерва просто ненавидит маму)

     через плечо. И вроде бы что-то в мозгу напряглось, но едва-едва. Ровное

течение мыслей чуть подернулось рябью, словно булькнул где-то там  подводный

ключ.

     Панорамное  окно  тоже  затрепетало.  Но  не  больше.