– А Юджин?

– Он! – Уолш взглянул на Юджина и вдруг совершенно неожиданно, как то по мальчишески, подмигнул своему подчиненному – это важный вопрос. Будьте так любезны, мисс Мальцева, об этом господине рассказывайте подробно, обстоятельно, не упуская ничего, даже его попыток ухаживать за вами. Надеюсь, он делал это достаточно корректно?

пропуск стр. 340

кала, а ревела. Как бесплодная, душевно травмированная, измученная слепнями и маститом корова, которую наконец привели в дальний, отгороженный от мира хлев и позволили медленно умирать от пустоты и никчемности дальнейшего существования.

Словно в противовес моим похоронным мыслям, телефонный аппарат исторг из своих пластмассовых глубин что то бравурно оперное.

Корова кому то понадобилась.

– Да?

– Валентина Васильевна?

О, Господи, как я отвыкла от этих добротных участливых интонаций, подернутых легкой вельможной брезгливостью!

– А кто же еще, черт подери!

– Приятно слышать вас в хорошем настроении. С вами говорит Афанасьев. Юрий Григорьевич Афанасьев, атташе советского посольства по культуре...

– Чему обязана?

– Я сейчас внизу, в холле. Если позволите, я поднимусь к вам: необходимо обговорить некоторые оргвопросы...

– Будем только обговаривать или что то организуем?

– Так я могу подняться, Валентина Васильевна? – как и все кагэбэшники, атташе по культуре шел к цели кратчайшим путем, игнорируя ненужные детали.

– А вы уверены, что в этом визите есть необходимость?

пропуск стр. 342

аэропорта вас довезет посольская машина. Она будет ждать у отеля ровно в час. Летите до Парижа. Я связался с нашими коллегами во Франции, они вас встретят...

– Зачем?

– Ну, ведь нужно где нибудь переждать шесть часов до московского рейса.

– Понятно.

– Вот и все, товарищ Мальцева, – Афанасьев, который так и не присел, невыразительно улыбнулся.

– Стоило ли вам утруждать себя, товарищ атташе? Вы могли бы послать с этим конвертом курьера или просто оставить его у портье.

– Стоило, Валентина Васильевна, – Афанасьев улыбнулся еще раз, исчерпав этим, видимо, дневную норму положительных эмоций. – Мне очень хотелось познакомиться с вами лично.

– Вы не сочтете меня невежливой, если я все таки поинтересуюсь, зачем вам это?

– Из чистого любопытства, Валентина Васильевна. Кто знает, когда еще встретимся?.. Всего вам доброго и счастливого пути на Родину!

Часы показывали два часа дня.

Спать не хотелось. Думать уже не было сил. Мысль о еде вызывала тошноту. После странного визита атташе но культуре я отправилась в ванную, где мыла и оттирала себя, как валютная шлюха, согрешившая по пьянке с беглым пациентом кожвендисиансера. Затем я во второй раз за всю командировку использовала кипятильник и выпила кофе, хотя после забот Вирджила вкус бы

пропуск стр.344

разговаривали, смеялись, задавали вопросы, а выполняли стратегический плаи, навязанный им чьей то злобной волей. Поняв, что моя подозрительность превращается в манию, я остановилась посреди холла и закрыла глаза. Бурлившая и клокотавшая вокруг меня вакханалия веселого фланирования, спонтанных покупок, беззаботного галдежа и нерегулируемого поглощения сэндвичей, пирожных и напитков в барах и кафетериях, врезанных, как соты, в величественные стены холла, настолько захватывала, что у меня возникло острое желание смешаться с этой шумной толпой туристов и местных бездельников, поставить где нибудь в углу раскладушку и остаться здесь навсегда, ни о чем не думая, никого не подозревая, ни перед кем не отчитываясь.