|
Подъехав к церковной ограде, отец Петр разбудил привратника, вошел в церковь и взял дароносицу. 29 Путники остановились у дома главнокомандующего Голицына. Князю доложили о прибытии священника. Тот его пригласил в спальню, где уже был в халате. - Извините, батюшка, - сказал, наскоро одеваясь, главнокомандующий. - Дело важное, воля высшего начальства... Я сперва должен взять с вас клятвенное обещание, что вы вечно будете молчать о слышанном и виденном в предстоящем деле. Клянетесь ли? - Как приносящий бескровную жертву, - отвечал отец Петр, - я буду верен монархине и без клятвенных слов. Голицын было замялся, но не настаивал. Он сообщил священнику сведения, добытые о пленнице. - Знали ль вы о ней что-нибудь прежде? - спросил князь. - Кое-что дошло по молве... - Известно ли вам, что она теперь в Петербурге? - Впервые слышу. Голицын сообщил о тревоге государыни, об иностранных враждебных партиях, о поддельных завещаниях. - Доктор более не ручается за ее жизнь, - прибавил фельдмаршал, - не только дни, часы ее сочтены. Отец Петр перекрестился. - Она желает приготовиться, - продолжал князь, подбирая слова, - не мне вас учить. Вы, как добрый пастырь, доведете ее, вероятно, до полного раскаяния и сознания, кто она, и если обманно звалась принятым именем, то узнаете, кто ее тому научил... исполните ли? Священник медлил ответом. - Даете ли слово помочь правосудию? - Долг пастыря и свои обязанности знаю, - покашливая, сухо ответил отец Петр. - Можете ехать, - сказал, кланяясь, князь, - вас проводят, куда нужно; а меня простите за тревогу в такое время. Карета с священником и Ушаковым направилась к крепости. У дома обер-коменданта они приметили другой экипаж. Духовника ввели в особую комнату. Там его встретил генерал-прокурор, князь Вяземский. Рядом стояли рослый, бравый и румянолицый обер-комендант крепости Чернышев и разряженная, еще моложавая жена последнего. - Готовы ли все? - спросил Вяземский, оглядываясь. - Готово, - ответила, несмело приседая, в шуршащих фижменах, обер-комендантша. - Милости просим, - обратился князь Вяземский к священнику. Все вошли в соседнюю комнату. Там уже горели в высоких поставцах свечи; между ними стояла купель, и какая-то, в мещанской шубейке, женщина держала что-то завернутое в белое. - Приступайте, батюшка, - сказал Вяземский, указывая на купель и на то, что держала женщина. Отец Петр надел ризу, взял поданное Чернышевым кадило, раскрыл книгу и начал крещение. Восприемниками были разряженная, метавшая жеманные взгляды обер-комендантша и сам генерал-прокурор. Имя новорожденному дали Александр. Обряд был кончен. Обер-комендантша все металась с ребенком на руках, глазами и плечами усиливаясь обратить внимание князя на себя и на свое шуршавшее платье. |
