– Потому, что твой папа действует мне на нервы. Я его учу, как правильно жить, а он сопротивляется и несет околесицу.

Аннушка молча выпроваживает ребят в другую комнату и вполголоса налаживает дипломатические отношения между поссорившимися сторонами.

Заседание возобновляется в более узком кругу.

Нет, в этот вечер мечте о машине не выносится еще смертный приговор. Но расходы на зимний спортивный сезон утверждаются весьма внушительные.

Довольный Женька – он всегда бывает доволен, когда ему удается протянуть свою «резолюцию»,– подробно разрисовывает нашу будущую жизнь.

– Утречком вы отправляетесь куда нибудь в Звенигород. Вещмешки у Володьки и Сережи, у тебя, Аннушка, маленький сверток с палаткой. Юлю можно в первый год не нагружать.

Вы застегиваете крепления и не спеша идете по снегу. Кругом тихо. Кругом чистый кислород. Морозец слегка пощипывает вас за носики. А вы шагаете по полю, потом – лесом, пересекаете овраг и выходите к деревне. Тут можно устроить привальчик: парное молочко – местное, консервы – привозные... За зиму ребята окрепнут, Аннушка расцветет, а ты, Володька, изобретешь свежими мозгами такой прибор, что в премию «Волгу» получишь!

– «Волга» – это же пережиток,– замечаю я, покосившись на своего друга.

– Полученная в премию машина символизирует абсолютно иные критерии!–категорически заявляет Евгений Петрович и быстро перекладывает разговор на новый курс:–Полгода назад вы смеялись надо мной, ребята! В лес, к речке, на стадион – это несерьезно. А теперь стали заядлыми «бродягами». И, кажется, не жалеете. Может быть, теоретическая сторона активного отдыха вам и не совсем пока понятна, но практика, опыт показывают, в какое правильное дело я вас втравил. Молчите, дикобразы?

– Молчим, – говорит Аннушка, – опыт – великая вещь!

– То то! Сейчас я вам объясню все научно...

– Не надо,– прошу я Женьку,– и так все ясно. В лесу– хорошо, на речке – хорошо. Бродяжить –^ отлично. Не надо научных объяснений, Женечка. Все ясно.

– Ну, как хотите. Не хотите просвещаться, наливайте чай и будем заканчивать заседание. Поздно уже.

Лыжи–моя стихи!

Прокладывать первую лыжню мне приходится вдвоем с Юлей. Сережка наелся снегу, схватил ангину и валяется в постели. Аннушка не хочет оставлять сына одного дома. Вот мы и отправляемся на открытие лыжного сезона половинным составом семьи.

В начале дистанции все идет как нельзя лучше. Юля тщательно перебирает ногами, ей очень нравятся жесткие крепления – еще бы. Совсем, как у взрослой. По ровной, хорошо укатанной лыжне идти легко, и мы не замечаем ни времени, ни расстояния.

Я с удовольствием посматриваю на дочку: щечки раскраснелись, из под шапочки выбился мокрый хвостик темных волос, ресницы стали белыми и длинными предлинны ми. Никогда не думал, что у меня такая симпатичная дочка. Вот черт возьми! Пройдет еще каких нибудь годика три четыре, и такая девушка получится – смерть парням!

Неожиданно снегурочка моя останавливается и показывает палкой куда то в сторону от лыжни.

– Пап, а пап! А там вон с горки катаются. Повернем туда?

– Ты не устала, Юленька?

– Нет! У меня только одна коленка немножко дрыгается, но это ничего – пройдет. Пойдем на горку?

– Под твою ответственность, дочка.

– Ладно! Под мою.

Мы сворачиваем с блестящей, плотной лыжни и медленно бредем по пушистому снегу. Впереди крутой склон. С него то и дело скатываются разноцветные яркие фигурки, похожие издалека на лилипутиков.

По мере того как мы приближаемся к горе, происходит странная трансформация: лилипуты вырастают в нормальных людей, а гора делается все круче и круче.