– Холден, прошу тебя…

Я выругался и резко обернулся.

– Что у вас? Я немного тороплюсь.

– Я так и не получила от тебя ответа о магистерской программе в университете.

– Кое-что изменилось.

– То есть хочешь сказать, что ты сбегаешь. – Она склонила голову набок, на ее лице было написано беспокойство. – Ты действительно собираешься уехать из страны? Один?

– Так будет безопаснее для всех.

Лицо мисс Уоткинс раздражало своей милой озабоченностью.

– Не согласна. Я переживаю за тебя. Не думаю, что это будет для тебя полезно. Тебе нужна стабильность. Общество…

– Пожалуйста, не надо подвергать меня психоанализу. Уже пытались. И им не удалось. Вы учитель. Прекрасный учитель, мисс Уоткинс. – Я попятился к машине. – Лучший из тех, которые у меня были.

– Холден, постой…

– Но давайте не будем выдумывать, что наши отношения нечто большее, чем они есть на самом деле, – произнес я с холодной усмешкой, потому что она все еще пыталась, черт возьми. – Это все, что вы для меня значите. Учительница английского в старшей школе.

Она резко остановилась, на ее лице отразилась боль от моих слов, как от пощечины.

– До свидания, мисс Уоткинс.

Я забрался в машину и захлопнул дверцу. Ненависть к себе укоренилась еще глубже, когда мы уехали, оставив женщину стоять на обочине.

И что с того? Пусть она станет спасительницей для того, кто достоин спасения.

Джеймс отвез меня домой, и я на три дня с головой нырнул в свой запас водки. Денег все еще не было, зато был Ривер. Всего лишь дальше по улице. Я мог в любое время, когда захочу, постучать в дверь, упасть к его ногам и умолять простить меня.

Затем в мои мысли визгом шин и звоном разбитого стекла врывалась авария.

Его кровь, черная на белой подушке безопасности…

Как бы тогда прозвучало мое признание я люблю тебя? Испорченным. Запятнанным кровью.

– Слишком поздно, – пробормотал я. – Ущерб уже причинен.

И это было необратимо.

Однажды поздно вечером водка сказала мне, что было бы неплохо выползти из дома и побродить по темному, тихому району. Я повиновался и чуть не врезался в табличку «Продается» перед огромным особняком в нескольких домах от Мэгс и Реджа. Заглянув в окно, я увидел, что внутри никто не живет, хозяева, видимо, ждут, когда сюда переедет новая семья.

Я обошел дом сзади и нашел незапертое окно. С немалым шумом забрался внутрь и бродил по пустому дому, пока воображаемый агент по недвижимости водил меня из комнаты в комнату.

Вот это бассейн, в котором вы сможете плавать без всякого страха.

А вот гараж, где он будет возиться со старыми колымагами, счастливый и надежный. А вот кухня, где он будет готовить или будете есть еду навынос.

А вот столовая, где вы будете сидеть, вместе ужинать и рассказывать, как прошел ваш день. А это кабинет, где вы будете писать.

Это ваша спальня, где вы будете проводить ночи меж простыней, разгоряченные и потные, а затем он обнимет вас своими сильными руками и убережет от холода.

Из меня вырвался сдавленный смешок, подозрительно похожий на всхлип.

– Он прекрасен, – прошептал я пустому дому. – Покупаю.

Неделю спустя пришло время попрощаться с Миллером.

Мы встретились с ним в Хижине – Вайолет, Шайло, Ронан и я – под холодным серым небом, никто много не говорил, но их взгляды, направленные на меня, кричали громче всяких слов. В основном в них была жалость, подумал я, отхлебывая из фляжки, которая снова приросла к моей руке. Жаль, что я никогда не смогу привести Ривера сюда и посидеть с ним, обнявшись, перед костром, как обычно делали мои друзья.