Но несмотря на насмешки, друзья ходили на водопой именно в это место.

На этот раз засуха была особенно сильной, и бабуины стали вырывать сочные корни камыша на островках посреди реки. Пример показал старый самец. Он облюбовал островок с густым камышом, стал выдергивать стебли и выкапывать корни, став на четвереньки и помогая себе зубами.

Друзья с интересом наблюдали за ним, но на этот раз потешались они. Чтобы вытащить корень, бабуину приходилось разминать твердые комки земли. После этого он аккуратно снимал кожуру и совал очищенный корень в рот. Он так набил себе живот, что стал похожим на бочонок. Так его и прозвали.

Тимон, глядя на него, не мог удержаться, чтобы не съязвить.

– Эй, Бочонок, – кричал он с берега, – смотри не лопни!

Пумба помогал ему.

– Смотри не обломай ветки, когда будешь греться на солнышке.

Бабуин отвечал им безобразным кривлянием, строя уморительные рожи и стараясь пере, дразнить их.

– Ты еще пожалеешь об этом, – сказал Симба. – Когда-нибудь попадешься мне на обед.

– Сначала поймай, хвастливый лев! – хохотал Бочонок и снова корчил рожицы.

– Я подожду, когда ты станешь жирным и вкусным, – отвечал лев.

Бочонок отворачивался и, чувствуя себя в безопасности посреди реки, продолжал уплетать корешки и безнаказанно дразнить Симбу. К нему присоединился второй бабуин, который тоже захотел поесть корешков. Он был намного крупнее Бочонка, но явно побаивался его и поджидал, пока тот насытится. Затем он продвинулся вперед, проверяя, не возмутится ли Бочонок. Убедившись, что опасаться нечего, он прыгнул на островок и стал копать у противоположного края. Бочонок подошел, посмотрел, как идет дело, и решил, что вырытая ямка его вполне устраивает. Второй бабуин кротко отступил. К ним сунулся было третий, еще более рослый самец, но его приняли так нелюбезно, что он убежал, громогласно выражая свою обиду.

Друзья, наблюдавшие эту сцену, долго смеялись. Их удивляло, как Бочонок, не отличаясь ни силой, ни ростом, держал в таком страхе остальных обезьян. Он никого не подпускал к своим угодьям, а сам мог вторгаться в чужие владения.

– С этим типом надо разобраться, – сказал Тимон. – Он не только нас изводит и дразнит, но и своим сородичам житья не дает.

– Я накажу его, – твердо сказал Симба.

Друзья пошли прогуляться, а лев остался у воды.

Когда на следующее утро они пришли напиться, бабуины старались залезть повыше. Бочонка нигде не было видно. Пумба и Тимон все поняли, но им не было жалко этого нахала, который держал в страхе обезьян и насмехался над ними. Теперь днем они снова могли отдыхать под деревом. Их никто не дразнил. Бабуины поняли, что со львом шутки плохи.

К ночи друзья уходили в пещеру. Там Пумбе и Тимону было спокойнее. Теперь Симба не так за них волновался, когда уходил на охоту. Особенно нравилась пещера суслику, ведь его предки всегда жили в норках. Для маленьких животных это хорошая защита. Правда, пещеру нельзя было назвать норкой, потому что здесь был большой вход и сюда мог забрести любой хищник, но зато в ней все помещались.

Это укрытие было более надежным, чем место под деревом, но беда случилась и здесь.