– В таком случае надо написать о них книгу! – внёс новое предложение Барри.

– Уже написана! – хором ответило несколько голосов.

– Она есть у нас в библиотеке – можете взять, если хотите, – сказала Полли.

Затем она развлекла присутствующих рассказом о компьютерных войнах, которые велись в библиотеке. Читатели в знак протеста против замены старого каталога на карточках автоматизированным организовали пикет и сожгли свои читательские билеты на ступенях здания.

– Не забывайте, Барри, что местные жители – потомки гордых первопроходцев, которые превыше всего ставили независимость, – ввернул Квиллер.

Все были довольны проведённым временем. Шумного застолья не получилось, но ведь и цивилизованный отдых может доставить удовольствие. К концу вечера Квиллер поделился с Бартером своими планами проникновения на чаепитие. Адвокат посмеялся, приняв это как невинную забаву. Затем они раскрыли секрет Барри.

– Блеск! – была реакция управляющего.

8 сентября, вторник.

Живая собака лучше мертвого льва.

Сразу после полудня Квиллер отправился в отель нести охрану. Он попрощался со спящими на стульях кошками и добавил: <Пожелайте мне удачи, а я принесу вам сандвичи с огурцом>. Сиамцы в ответ только повели ушами.

В Театре К. его уже ждали Кэрол Ланспик с костюмершей. Огромное каменное здание было некогда самым великолепным особняком в городе. Здесь, к негодованию шахтовладельцев и магнатов лесоразработки, благоденствовало семейство Клингеншоенов. По иронии судьбы именно их состояние позволило в последнее время изменить к лучшему жизнь в Пикаксе, а резиденция Клингеншоенов стала театром на двести мест.

– Сейчас мы тебя немного подкрасим, наденешь тёмные очки, натянешь на уши фуражку, и никто не узнает. Вот смех-то!

Квиллер не уставал поражаться Ланспикам. Ничто в их внешности и манерах не выдавало людей, наделенных артистическим даром, между тем Кэрол могла одинаково убедительно изобразить и королеву, и нищенку, да и Ларри равно блистал в амплуа благородного отца, героя-любовника или злодея. В них обоих бурлила энергия, без чего немыслим подлинный актерский талант.

– Эта краска легко смоется, так что не волнуйся, – приговаривала Кэрол. – Правда, сиамцы могут тебя не узнать.

– Юм-Юм наверняка зашипит, а вот Коко не проведёшь.

– Я вижу, ты немного подстриг усы: Это хорошо.

-Я всегда подстригаю их, когда иду на чью-нибудь свадьбу или на деловое свидание.

– Сначала подбери себе мундир. Элис подгонит его по фигуре, если понадобится, а я тем временем буду тебя гримировать.

Элис Тодуисл уже стояла наготове с портновским сантиметром на шее и наперстком на пальце.

Квиллер выбрал тёмно-синюю форму с нашивкой на рукаве и фуражку, которая выглядела вполне внушительно, если особенно не присматриваться. Когда он напялил на себя всё это и вышел в примерочную, женщины пришли в ужас. Брюки были слишком коротки, рукава длинны, а фуражка размера на три больше, чем нужно.

– Вам в театре не нужен актер на роль неандертальца? – спросил Квиллер.

– Костюм я подгоню мигом, – успокоила Элис, – а фуражку набьём папиросной бумагой.

В гримерной Кэрол взялась за дело с профессиональной ловкостью, и вскоре тронутые сединой виски, усы и брови Квиллера потемнели.

– Делакамп прибыл по расписанию? – спросил он.

– Да. На этот раз привез с собой племянницу – тихая, скромная девушка, во всем его слушается.