На носу ноябрь и новые выборы … на которые избиратели, как водится, не пойдут. И знаете почему? Потому что они привыкли, что на всех общественных мероприятиях – на митингах, выставках, презентациях, церковных собраниях и похоронах – всегда предлагают какое-нибудь угощение. Если хотите, чтобы явка избирателей была максимальной, напечатайте объявление: <Все на выборы! Бесплатная закуска!> И требуется-то всего по глотку пунша с какой-нибудь булочкой.

С приветом, Герберт Уоттс

Округ Биксби объявил, что собирается открыть <казино с развлечениями и играми>, чтобы дать толчок развитию своей экономики и обеспечить работой граждан. У всех нормальных людей <казино с развлечениями> называется игорным домом. Но что бы они там ни собирались открывать, построят они это заведение на самой границе с нашим округом. А поскольку в Мускаунти азартные игры запрещены, то наши охотники за удачей, ясное дело, непременно протопчут туда дорожку, и в результате Биксби будет поднимать свою экономику на наши деньги.

Неплохо придумано!

Митч Кэмпбелл

Мне сорок лет, а я только что научилась читать и писать. Это такое необыкновенное чувство! Надеюсь, что теперь я смогу найти работу получше. Я всегда скрывала от всех, что неграмотная, и даже замуж не вышла из страха, что муж узнает мой секрет. Хочу сказать огромное спасибо своей учительнице, которая была так добра и научила меня грамоте.

(Без подписи)

Последней в списке дел, намеченных Квиллером на понедельник, значилась поездка в деревню пенсионеров <Уголок на Иттибиттивасси> с ежегодным визитом к самому старому и одному из самых выдающихся жителей округа. Деревня располагалась не на берегу реки, как можно было бы предположить, а на невысоком гребне между Чипмункской дорогой и Кровавым ручьем, но ни то, ни другое название как-то не вдохновляло долгожителей. Главное здание деревни было четырехэтажным, с высокой остроконечной крышей, и напоминало санаторий где-нибудь в Швейцарии или в Скалистых горах.

Гомер Тиббит и его жена Рода переехали сюда, чтобы в случае чего помощь была под рукой. Когда Квиллер поднялся к ним, Рода, которой было под девяносто, о чем не давали забыть белые волосы и слуховой аппарат, приветствовала его теплой улыбкой:

– Без вашего визита, Квилл, это был бы не день рождения. Гомер ждет вас в своей берлоге. – В доказательство сего в соседней комнате чихнули.

– Заходите в библиотеку, – раздался высокий дребезжащий голос, – если только у вас нет аллергии на пыль.

Сухопарый и угловатый, Гомер, подобно восточному владыке, восседал в гнезде из подушек, со всех сторон подпиравших его костлявую фигуру. Морщины и складки на коже выдавали возраст, но дух старика был ещё крепок. Гомер всю жизнь прожил холостяком и проработал директором школы; уйдя на пенсию, он стал официальным историком округа Мускаунти, а сравнительно недавно женился на бывшей учительнице, лет на десять лет моложе его.

– Польстился на то, что у меня ещё не были просрочены водительские права, – с улыбкой говорила Рода.

– А она вышла за меня потому, что верила в моё блестящее будущее, – добавлял Гомер. – В свои неполные восемьдесят два она была ещё сущей сорвиголовой. Мне стоило немалых трудов обуздать её буйный нрав.

– Я приготовлю чай? – улыбнулась Рода. Когда она вышла, Квиллер поставил на стол диктофон.

– Итак, Гомер, – произнес он, – надеюсь, у вас есть что поведать в этот торжественный день потомкам? Что-нибудь глубокомысленное и пригодное для печати…

Гомер старательно прокашлялся.