Снова Карла : Я зову её гарпией! Я всегда жалела её малышей. Они росли вместе с нашими ребятишками. Никто из них не пошёл по тому пути, который она им наметила.

Труди : Поэтическая справедливость! Она хотела, чтобы старший сын стал юристом. Он прошел юридическую школу, но так и не смог пройти испытания баром.

Карла : Следующего предполагалось сделать хирургом-кардиологом. И кем же он стал в конце концов? Замечательнейшим ветеринаром! Он всегда любил животных.

Труди : А девочка? Она же настоящая пушинка!

Карла : А младшенький? Мать избавила его уже от трех супружеств!

Труди: Это было бы забавно, не будь оно так печально.

Карла : А зачем он так хлопотал насчёт этих браков?

Труди : Он всего только простак, который не может сказать «нет».

Когда весёлые хозяйки дали знак нести третью бутылку шампанского, Квиллер встал, поблагодарил их за гостеприимство и объяснил, что у него назначена ещё одна встреча. Оставив их приятно расслабленными в плетеных креслах, он пошёл по Дороге Западного побережья, изумляясь интригам, плетущимся за Золотым Занавесом. Забрал по пути свою отглаженную одежду, потом остановился у гостиницы «Домино», чтобы позвонить Райкеру. Известие о том, что комнаты забронированы, он оставил секретарю.

– Да босс здесь! Хотите с ним переговорить? - спросил Уилфред.

– Нет времени. Для распоряжений уже поздно. - Квиллер знал, что первым же вопросом друга будет: «Сколько?»

При выходе из гостиницы его остановили сестры Мозли.

– Вы герой! - заявили они. - Хардинги рассказали нам о вашем подвиге.

– Просто довелось оказаться в должное время в должном месте.

– Мы очень хорошо знали Элизабет, - сказала та, что в очках. - Она училась у нас в Коннектикуте. Когда мы прочли в бостонских газетах о курорте Грушевого острова, нам и в голову не пришло, что мы едем на её любимый Гранд-остров.

– Вы виделись с ней с тех пор, как здесь живёте?

– О нет! Мы и не подумали бы навязываться, - мягким голосом сказала та, что миловидней. - Она хорошо выглядит?

– После змеиного укуса никто не выглядит наилучшим образом.

– Совершенно верно. - Они кивнули, улыбнувшись его ворчливому наблюдению.

– Но, если ответить на ваш вопрос серьёзно, она кажется нездорово худенькой.

– У неё опять проблемы, - вполголоса сказала одна из сестер другой. - Она не ест. Скверно, что ей не вырваться из этого окружения.

В воображении Квиллера сложился профиль русалочки.

– Она была хорошей ученицей?

– О да, - ответила Эдна. - У неё всю жизнь были хорошие репетиторы и преподаватели, но когда она к нам приехала, нервы у неё оказались в полном расстройстве. Все мы усердно трудились, чтобы улучшить её диету, поднять её дух и втянуть её в жизнь кампуса.

– Мы кое-чего добились, и она должна была уехать в колледж, но… этого не случилось. Причина так и осталась неизвестной. Какое-то время мы переписывались, но она постепенно соскользнула в свой мирок. Бедняжка Элизабет!

Квиллер спрятал своё любопытство за вопросом:

– А теперь, когда вы побывали на её любимом острове, что вы о нём думаете?

– Это не то идиллическое местечко, которое мы ожидали увидеть, - сказала Эдна. - Бамба - приятное семейство, но мы сомневаемся, что останемся здесь до конца срока.

– Остров даже не грушевидной формы, - заявила Эдит. - Мы катались в фургонах по обоим побережьям и выяснили: это равнобедренный треугольник!

– Вам следует написать об этом в вашей колонке, мистер Квиллер, - заключила Эдна.

Неторопливо возвращаясь в «Четыре очка», он мысленно, мазок за мазком, рисовал групповой портрет королевского семейства: дочь, которая не желает есть… сын, который то и дело женится… образованный юрист, который не может (или не хочет) пройти испытания баром… терапевт, который предпочитает лечить животных… деспотичная мать, по отзывам, сущая гарпия.