- А я и не боярин.
- Люди говорят, тот человек царев друг, значит боярин. Станет царь с кем ни попадя якшаться!
- А я и не друг царю, так, немного знаком. Услужил ему кое в чем. Так сможешь помочь с Верстой? - попытался я перевести разговор на интересующую тему.
Коробейник задумался, одним глазом наблюдая, как Алексий разливает водку. Потом взял в руку кружку и отрицательно покачал головой:
- Не будет в том моего согласия. Не стану я с Верстой из-за тебя ссориться.
- Ну, как знаешь, - теряя к нему интерес, сказал я, - не хочешь помочь, другой найдется. Ты что, один во всей Москве знаешь, где Версту найти.
Коробейник растеряно глянул на Алексия. Тот ухмыльнулся и развел руками:
- Не хочешь, брат, ефимку заработать, твое дело.
Коробейник понял, что разговор идет о приличном вознаграждении, и посмотрел на меня по-другому. Однако тут же состроил пренебрежительную мину:
- Про одну ефимку - и говорить нечего, себе дороже!
- А если три? - спросил я.
- Пять, - твердо сказал коробейник. - Меньше никак нельзя. Дело слишком опасное.
- Хорошо, пусть пять, если твое слово будет того стоить. Может, ты сам ничего не знаешь и пошлешь туда, куда Макар телят не гонял, а там ищи, свищи ветра в поле.
- За пять ефимок-то я тебе дом, где они живут, предоставлю, а там уж как хочешь, твое дело. Только берегись, Верста, он такой, он так просто спуску не даст!
- Ладно, говори, где его искать, - согласился я.
- Сначала деньги покажи, а то потом скажешь, что нету.
- Хорошо, - сказал я и передал ему монеты.
Коробейник воровато, чтобы не видели другие посетители, сунул их за пазуху. Только после этого начал объяснять, где найти Версту.
- Как выйдете отсюда на Яузу, то пойдете против течения, там увидите церковь Двенадцати Апостолов, от нее по левую руку будет третья изба, ее никак не пропустишь, она с печной трубой. За ней аккурат стоит избушка крохотка, в ней они и проживают. Только чтоб про то, что я вам сказал, ни одна живая душа не прознала, - просительно сказал он.
Адрес был достаточно условный, но других, более точных, в Москве пока не существовало.
- Ну, что же, по этому случаю нужно выпить, - предложил Алексий. - А чего это ты Фильку с Верстой так боишься? Сам, кажись, мужчина солидный, грех труса праздновать.
- Забоишься тут, - ответил коробейник, опуская пустую кружку на стол, - знаешь, скольких они людишек извели! Страсть! Ни Бога, не черта не боятся. Особо он, Верста, ему человека зарезать, раз плюнуть. Самые первейшие тати его опасаются.
Одного адреса резвого душегуба мне было мало. Я попытался получить у собутыльника еще какую-нибудь полезную информацию, но оказалось, что он и сам ничего толком о моих новых врагах не знает. Коробейник смог повторить только слухи, которые ходили о них в профессиональных кругах преступников.
- Ну что, пойдем искать твоего малыша, - предложил Алексий, когда мы, солидно расслабившись, вышли из кабака на свежий воздух.
- Шутишь, куда нам идти в таком виде.
- А что, вдвоем-то как-нибудь справимся.
- Очень в этом не уверен, как бы не получилось наоборот, не мы с ним, а он с нами.
- Крепко, видать, Верста тебя напугал, - удивился поп, - не замечал за тобой раньше робости. |